Дело Козлова. Часть 3
Френкель ищет выход. «Я нашел конец в ЦБ, но это будет стоить пять миллионов»
Согласно показаниям директора питерского филиала ВИП-банка Дениса Кислицына, в конце 2003 года Френкель заявил ему, что хочет отдать Андрею Козлову 5 млн долл, а в апреле 2004-го пожаловался, что деньги отданы, а претензии остались.
Разводки такого рода процветали при приеме в ССВ (система страхования вкладов).
— Вот представь, — объясняет мне человек, не понаслышке знакомый с нравами банковского дна, — мы два партнера, нам надо вступать в ССВ. Я говорю: «Я нашел конец в ЦБ, но это будет стоить пять миллионов». Таким образом, я из общего бизнеса забираю деньги в свою пользу, а до ЦБ и половина не доходила.
На встрече Кислицына с Френкелем присутствовали дядя Френкеля и куратор службы безопасности банка Будницкий, и Кислицын решил, что деньги передавались через него. Вот эти пять миллионов — ключевые для нашей истории. Деньги взяли, сказали, что это для Козлова, а в банк снова пришла проверка. В чем дело? Это Френкель — лох? Нет, должно было сложиться впечатление: это Козлов — кидала.
Кислицын
А с самим Кислицыным вскоре тоже случилась история. В питерском филиале пропадали наличные; после пропажи очередной партии Френкель потребовал возбудить дело. Кислицын был против: деньги-то левые. Но дело возбудили, а арестовали… Кислицына. В результате ареста контроль над питерской площадкой, которую создали Кислицын и его партнер Федотов, перешел к Френкелю.
Когда незадолго до смерти Андрей Козлов заинтересовался делом Кислицына, глава ГУ ЦБ по Санкт-Петербургу Наталья Савицкая написала ему, что Федотов и Кислицын искусственно занизили «остаток на субкорреспондетском счете филиала», после чего обратились в головной банк с просьбой выдать наличные.
Иначе говоря, руководитель ГУ ЦБ по Санкт-Петербургу, находясь в здравом уме и твердой памяти, предполагает об одной из отмывочных площадок Питера, что произошедшее было не исчезновением партии нала, а спланированной операцией, продуманной Кислицыным!
Все проблемы может решить Френкель! Все его враги оказываются за решеткой, там, где они должны быть, потому что они перешли дорогу такому замечательному, такому умному, такому талантливому человеку. Все — кроме Козлова. 24 ноября 2004 года Комитет банковского надзора в первый раз отказывает ВИП-банку в приеме в систему банковского страхования.
Я — лидер
Вскоре после отказа Алексей Френкель пришел в Ассоциацию российских банков, к ее главе Гарегину Тосуняну. По словам Тосуняна, Френкель прямо признался, что занимается обналом. И поскольку это до сих пор не являлось незаконным видом деятельности, то Френкель, как амбициозный человек, стал лидером. Но если это запрещено, то у Френкеля хватит ума стать лидером в другом секторе. Пусть ЦБ даст ему шанс. Тосунян позвонил и попросил за Френкеля Козлова, но тот был категоричен: «Только не за этого. Там пробы ставить негде».
Когда я рассказала историю этого визита коллегам Френкеля по обнальному цеху, ответом мне был гомерический хохот. — Это Френкель — лидер? Да, он хотел быть лидером! Он из кожи вон лез! Но ты пойми, деньги любят тишину. Как может быть лидером человек, который всюду хвастается, что он лидер? И что он — главный враг Козлова?
Валерий Иванович из Госдумы
Гарегин Тосунян отказался помогать Алексею Френкелю. По счастью, вскоре нашлись другие добрые люди, готовые уладить дело с ЦБ. Одним из них был эксперт по безопасности, свой человек в Госдуме и ваще авторитетный пацан Валерий Иванович Белозер.
Все нижеследующее известно лишь со слов пищущего из СИЗО Белозера. Оно достойно пера Зощенко и бросает яркий свет на мысли, чувства и мечты того питательного слоя, из которого растет вертикальное древо путинской России.
Однажды к Белозеру обратился человек по имени Миша. Этот Миша вложил в ВИП-банк два миллиона долларов, а когда он собрался уходить, Френкель якобы не отдал ему денег. Белозер позвонил Френкелю и представился Валерием Ивановичем из Госдумы. Валерий Иванович из Госдумы сказал, что два миллиона долларов — это бабло, в натуре, его корешей, и забил Френкелю стрелочку в «Национале».
Френкель приехал в «Националь», и Белозер представился ему экспертом консультативного совета про проблемам национальной безопасности. Вопрос с Мишей они быстро решили, поставив его на «отработку», а Френкель вручил Белозеру 10 тыс. долл. в знак дружеского расположения и спросил, нет ли у того связей в Комитете Госдумы по банкам. Связи, натурально, были. Френкель вручил ему еще 10 тыс. долл. в знак дружеского расположения и спросил, нет ли у Белозера выхода на Козлова. И выход, конечно, был! Белозер представил Френкелю и Альтшулеру (еще одному совладельцу ВИП-банка) некоего Константина Коноваленко, «полковника ФСБ, который курирует ЦБ».
— Козлов мой друг, — заявил полковник, — и все вопросы я с ним решу. Но — придется платить.
Белозер утверждает, что Френкель поносил Козлова на каждой встрече. Он говорил, что Козлов упертый, как козел, и что было бы проще отбить ему рога, чем о чем-то договориться, и однажды Френкель спросил, не может ли Белозер пролоббировать смещение Козлова с должности.
Белозер, не моргнув глазом, ответил, что это дело обойдется Френкелю в 100 млн долл. Надо сказать, что цифру Белозер брякнул не совсем с потолка. Он тут же стал составлять бизнес-план. Он посчитал, сколько стоят 90 депутатов, которые внесут вопрос на обсуждение, сколько — проверка Счетной палаты, которая должна поднять вопрос о деятельности Козлова, а сколько — предшествующая всему этому пиар-кампания. Френкель ответил, что 100 млн долл. — это не проблема.
Каждый раз, когда Белозер встречался с Френкелем, Френкель дарил ему в знак уважения десять тысяч долларов США и повторял:
— Я готов на все, чтобы решить проблему с Козловым. И так это продолжалось до тех пор, пока Белозера не взяли, и он не поведал все вышеописанное — из СИЗО.
И снова ЭПИН-банк
Помните, любезный читатель, я вам обещала, что еще расскажу историю про ЭПИН-банк, про деньги, летающие по Тверской, и про отравленных офицеров ФСБ.
Так вот — эта история Валерия Ивановича Белозера и двух его подельников: Агеева, который представлялся «полковником МВД» (он был майором), и Коноваленко, который представлялся «полковником ФСБ», но к ФСБ имел только то отношение, что один раз украл у чекистов деньги.
ЭПИН-банк эта славная компания потрошила в три захода. Первый раз председатель правления банка г-жа Кремлева попросила «куратора ЦБ» похлопотать о включении банка в ССВ. Эту проблему мошенники, понятно, решить не могли, а если проблему нельзя решить, ее надо создать. Мошенники сказали, что против Кремлевой возбуждают уголовное дело по факту финансирования терроризма, и сняли с нее один раз 300 тыс. долл. и другой раз 300 тыс.
Но аппетит приходит во время еды, и на третьей встрече «куратор ЦБ» и «эксперт по безопасности» показали банкирше письмо на бланке ФСБ, подписанное начальником ДЭБа ФСБ генерал-лейтенантом Бортниковым. Письмо они предложили выкупить за миллион, причем половина должна была пойти Бортникову, а другая половина — комитету по безопасности Госдумы за поддержку.
И тут случился облом, как у пушкинской старухи — с золотой рыбкой. Похоже, что г-жа Кремлева, хотя и знала все про свой банк, по каким-то причинам полагала, что письмо за подписью Бортникова в ее отношении существовать не может. Короче: ДЭБ ФСБ арестовал Белозера с поличным. При аресте он распахнул чемодан со взяткой, и зеленые доллары гусями летали по Тверской. Коноваленко объявили в розыск. Агееву влепили восемь лет, Белозеру — семь.
Во всей этой истории было два диких послесловия. Во-первых, через несколько месяцев после ареста г-жа Кремлева и два помогавших ей офицера ДЭБ ФСБ получили тяжелейшее отравление ртутью. Во-вторых, в группе Белозера все-таки были чекисты. Двое из них, Дмитрий и Михаил Бухровы вскоре попались на том, что вымогали 200 тыс. долл. за вступление в ССВ у Ист Бридж Банка. (Ист Бридж Банк ожесточенно судился с ЦБ, а попался на том же, на чем Френкель: на фальшивых «корсчетах» американских «банккорпов»).
В июне 2008 года присяжные оправдали чекистов.
Всегда правый
«Френкель всегда думал, что он может доказать, что он прав, — вспоминает один из хозяев одного из банков, в которых Френкель работал. — Я помню, как-то послал Френкеля к Шору. Ну, с Шором предварительно поговорили, он был настроен очень хорошо. После Френкеля он был просто взбешен. Оказывается, этот… пришел к нему, положил ноги на стол и стал доказывать, что он прав, а Шор, видите ли, не прав!»
В июне 2005 Френкель приехал на банковскую конференцию в Санкт-Петербург. Там он подошел к Козлову с длинной бумагой о том, что ВИП-банк исправился. Козлов взял бумагу и попросил перезвонить 7 июня. Френкель перезвонил, Козлов ответил, что пока не готов к разговору.
Надо сказать, что Козлов вполне серьезно подошел к просьбе Френкеля. Похоже, следующие два дня он, несмотря на занятость, изучал отчетность ВИП-банка, а 9 июня сам перезвонил Френкелю на мобильный. С некоторой иронией Козлов сообщил Френкелю, что у Банка России есть всего четыре вопроса к ВИП-банку. Заметки об этой встрече, как и о вопросах Козлова, нашлись в бумагах Френкеля: тот тщательно конспектировал все, что с Козловым связано.
В частности, Козлов сказал, что о банке есть общее мнение как о банке, занимающемся обналом. Возражение Френкеля: это мнение врагов и конкурентов. Это довольно неубедительное возражение для человека, который хвастался перед Тосуняном, что он — лидер на этом рынке, но у Френкеля одна странная особенность: похоже, он никогда не сомневался в своем интеллектуальном превосходстве над любым лохом и в своей способности навязать ему ту точку зрения, которая была выгодна Френкелю в данный момент. Точка зрения постоянно менялась, неизменным было лишь само расположение Алексея Френкеля в центре мира. А лох, если его не удавалось убедить, превращался во врага.
«Сливник» и «закрывашка»
Мы сидим в уютном ресторанчике. Мой собеседник чертит мне схему того, как отмывались деньги во время Козлова. Сначала он чертит большой квадратик и говорит:
— Это банк.
Имеется в виду большой банк. Потом он чертит квадратик сбоку и говорит:
— Это «сливник».
Потом он чертит третий квадратик, поменьше, и говорит:
— Это «закрывашка». Или «концевик».
— «Закрывашка» — ваша? — спрашиваю я.
Мой собеседник возмущен.
— Какой мне смысл стоять на конце? — говорит он. — Я пятнадцать лет в этом бизнесе, я уважаемый человек. Есть молодые ребята, которые стоят на конце. Они покупают банк за 2 млн, отбиваются за две недели, пока ЦБ их не поймает за руку, и открывают новый банк. Тут же все видно: если у тебя есть резкий рост оборота, такой банк убивает сам себя.
— То есть ваша — схема? — уточняю я.
— Схема моя. Ты пойми, всю валюту покупают у крупных банков. Клиенты идут от крупных банков. Но ни один крупный банк не станет работать с «закрывашкой» напрямую. Ему нужна прокладка. И эту услугу банкам предоставляем мы.
— А не попадетесь?
— Мы не попадемся, — отвечает мой собеседник, — потому что мы — система. Российская экономика не работает без нас. Российская экономика работает на нале. Почему сейчас замедлился экономический рост? Потому что большая стоимость нала. Она уже за 6%. Для экономики это губительно. Ведь все на взятках. Вот человек собирается строить, он просчитывает, кому взятку, куда, а тут получается, что к стоимости взятки фактически прибавляют еще 6% за обналичку. Многие проекты становятся нерентабельными.
— А обыски? А ДЭБ, МВД?
— А кого они ловить будут? Нас? Они же не могут поймать только нас. А если не ловить клиента, нас не поймать. Вот я тебе расскажу историю. Приходит майор из ДЭБа, нарыл чего-то, мы ему говорим, хорошо, молодец, вот возьми тысячу долларов. Он: «Нет, я хочу 100 тыс. долл.». Мы ему объясняем, что он столько не стоит, а с его начальником все согласовано. Нет, он идет к начальнику, объясняет, что хочет 100 тыс., что начальник будет в доле. Хорошо. Они начинают на нас наезжать. Мы говорим: нет проблем, разбирайтесь с тем клиентом, который перевел деньги. Они идут туда, откуда пришли деньги, а там, допустим, сын губернатора. Теперь губернатор, он не звонит майору. Он не звонит начальнику. Он звонит начальнику начальника. Майору втыкают. Он приходит обратно к нам и говорит: «Хорошо, дайте 1000 долларов».
Улыбается и добавляет:
— Поймать банкира за руку — убийцу и то поймать легче в момент убийства. Я задумчиво смотрю на схему, нарисованную моим собеседником.
— Мне кажется, — говорю я, — ошибка Френкеля была в том, что он хотел объединить банк и «сливник». Он хотел сэкономить на издержках. А ЦБ он надеялся все доказать, потому что на бумаге все гладко.
Мой собеседник долго думает и кивает.
— Да, — говорит он, — Френкель — он тяжелый на деньги. Жадный.
Банковский спам
Френкель шлет письма в ЦБ. Френкель шлет жалобы на ЦБ. Он жалуется, сигнализирует и просит принять меры. Одновременно он ездит на конференции и скрупулезно ведет учет встречам с ЦБ — дословные пересказы реплик лежат в его бумагах. Один раз он ловит в кулуарах конференции зампреда ЦБ Геннадия Меликьяна, зажимает в углу и начинает ему доказывать, его банк белый и пушистый. Растерянный Меликьян просит напомнить, какие, собственно, к банку претензии.
— Имидж, — отвечает Френкель.
— Но ведь должны быть и формальные претензии, — говорит Меликьян.
— Был сделан вывод о невозможности признать бухучет банка достоверным. Меликьян берет литературную продукцию Френкеля и уходит.
Его начинают узнавать. «Он чуть не из моря вылезал со своими письмами», — вспоминает начальник юридического департамента ЦБ Голубев. «Это был такой банковский спам», — говорит Дмитрий Тулин. Когда на очередной конференции Френкель хватает за пуговицу зампреда ЦБ Виктора Мельникова, тот его уже прекрасно помнит.
— Вы меня все-таки ловите! — восклицает зампред. Френкель жалуется, что его считают зачумленным, что это не так, что он готов донести правду до Банка России. Мельников категоричен:
— Я не верю, что, если в банке не меняются собственники и менеджмент, банк может изменить свою политику в отношении обналички.
Френкель клянется, что исправился.
— А кушать-то на что? — смеется Мельников.
Рассылая бесконечный поток жалоб и конспектируя каждую встречу с ЦБ, Френкель одновременно позиционирует себя как врага Козлова. «Я вошел, и наши взгляды скрестились», — описывает он свой приход на заседание АРБ. В какой-то мере это удовлетворяет его стремление к лидерству. Трудно сказать, был ли Френкель лидером на рынке обнала, но лидером в войне с Козловым он, бесспорно, был.
10 августа 2005 года Комитет банковского надзора во второй раз отказывает ВИП-банку во включении в систему страхования вкладов.
Друзья и звонки
— Однажды мне позвонил мой старый приятель, — рассказывает Дмитрий Тулин, который тогда был зампредом ЦБ, — и попросил, чтобы я встретился с одним влиятельным сенатором. Меня насторожило, что они настаивали на встрече вне банка. Тулин позвал их в свой кабинет, и сенатор на встрече стал просить за Алексея Френкеля. — Я ответил ему, что банк Френкеля моет деньги, а баланс его нарисован, и что в США его друга Френкеля посадили бы лет на двадцать. Он ответил: «Мы, слава богу, не в США». Тогда я спросил его, что бы с Френкелем сделали в Китае. Он подумал и сказал: «Расстреляли бы». Тогда я ему сказал, что мы, слава богу, не в Китае. У нас гуманное государство. Мы не расстреливаем и не отбираем деньги. Идите и занимайтесь другим бизнесом.
В кабинете Козлова звонит вертушка. Замгенпрокурора РФ Владимир Колесников просит за ВИП-банк. Козлов перезванивает, и оказывается, что Колесникова нет в кабинете.
В другой раз звонящий по вертушке представляется судьей Арбитражного суда и тоже просит за ВИП-банк. Козлов перезванивает: оказывается, судья в отпуске.
Алексей Френкель — человек хитроумный. Умный человек заплатил бы судье, и тот позвонил бы Козлову. Но зачем платить, если можно сэкономить?
21 сентября 2005 года КБН в третий раз отказывает ВИП-банку во входе в систему страхования вкладов.
Источник: «Новая газета»