Велихов Евгений Павлович — президент Российского научного центра «Курчатовский институт», вице-президент Российского Союза промышленников и предпринимателей, вице-президент Российской Академии наук (РАН)
С самого начала
Родился 2 февраля 1935 года в Москве. Русский.
В 1958 году окончил Московский государственный университет (МГУ). В 1958-1961 годах — аспирант МГУ.
С 1958 года работал в Институте атомной энергии (ИАЭ) им. Курчатова. С 1961 года — младший научный сотрудник, с 1962 года — руководитель лаборатории, заведующий отделом, с 1971 года — заместитель директора по научной работе, директор филиала ИАЭ.
В 1988 году становится директором ИАЭ.
Институт занимался преимущественно секретными разработками в области атомной энергии, поэтому Велихов довольно часто общался с Юрием Андроповым, курировавшим эти вопросы, и пользовался его расположением. В 1983 году Андропов поручил ему и Аркадию Вольскому разработать план возвращения из ссылки академика Андрея Сахарова, но предложенный ими вариант принят не был.
С 1968 года Велихов — профессор МГУ. С 1971 года — заведующий кафедрой ядерной физики МГУ. Доктор физико-математических наук, специализировался по вопросам физики плазмы, магнитной гидродинамики, управляемого термоядерного синтеза. С 1968 года — член-корреспондент, с 1974 года — академик АН СССР, в 1977 году возглавил физико-математическое отделение АН СССР, с 1978 года — вице-президент, с 1985 года — академик-секретарь АН СССР.
В 1975 году — руководитель советской термоядерной программы.
В 1977 году — председатель совета молодых ученых и специалистов ЦК ВЛКСМ.
В 1980 году — председатель программного комитета «Физика, химия и механика поверхности» при Президиуме АН СССР.
В 1983 — 1988 гг. Велихов возглавлял Комитет советских ученых в защиту мира, против ядерной войны.
В 1970-1978 годах был членом ЦК ВЛКСМ. В КПСС вступил в 1971 году, когда встал вопрос о его избрании в АН (оставался членом партии до ее ликвидации). В 1986-1989 годах был кандидатом в члены ЦК КПСС, в 1989-1990 годах — член ЦК КПСС. В 1980-1985 годах — депутат Верховного Совета (ВС) РСФСР, в 1984-1989 годах — депутат ВС СССР.
С 1984 года — председатель Комиссии по энергетике Совета Национальностей Верховного Совета СССР.
Личный друг Михаила Горбачева. В апреле 1985 года участвовал в совещании ЦК КПСС по проблемам ускорения научно-технического прогресса, был одним из главных консультантов Горбачева по вопросам «ускорения» (однако его имя никогда не связывалось в общественном мнении с крахом этой концепции).
В 1986 году, после Чернобыльской аварии, Велихов выезжал на место катастрофы для осуществления контроля за работой по ликвидации ее последствий.
В 1989 году был избран народным депутатом СССР от КПСС и стал членом ВС. До марта 1991 года был председателем подкомитета по делам вооруженных сил Комитета ВС по вопросам обороны и государственной безопасности. На I и II Съездах народных депутатов СССР был одним из наиболее часто выступавших депутатов. Большинство его выступлений носило компромиссный характер. Входил в научно-промышленную и академическую депутатские группы. По результатам голосований может быть отнесен к активным сторонникам политики Горбачева.
В марте 1990 года, после избрания Горбачева Президентом СССР, кандидатура Велихова была предложена Аркадием Мурашевым на пост Председателя ВС СССР, но при голосовании ему удалось набрать лишь 60 голосов (Анатолий Лукьянов набрал 1824 голоса).
С сентября по декабрь 1991 года — член Политического консультативного совета при Президенте СССР.
В 1991 г. возглавлял внешнеэкономический комитет Научно-промышленного союза СССР.
При поддержке Велихова в СССР была развернута коммерческая деятельность по ввозу компьютеров. Учитывая существовавший тогда сравнительно низкий обменный курс доллара к рублю, этот вид деятельности приносил сверхприбыли. Поддерживаемые Велиховым структуры почти полгода оставались монополистами в этой области, причем часть полученных средств была использована на переоснащение Института им.Курчатова.
Велихов участвовал в создании советско-американской компьютерной школы в г.Переяславле-Залесском. Был председателем попечительского совета советско-американского центра «Дети — творцы XXI века».
Около года был одним из руководителей экологической организации «Зеленый мир», хотя особой активности на этом посту не проявил. Одновременно, в 1988-1989 годах, Велихов первым возглавил Ядерное общество. В настоящее время является его почетным президентом. Был научным руководителем Института проблем безопасности развития атомной энергетики АН.
C января 1992 года — вице-президент Российского союза промышленников и предпринимателей, возглавляемого Вольским. В мае 1992 года вошел в созданный Вольским Союз «Обновление».
В феврале 1992 года президент России Ельцин подписал указ о создании на базе Института атомной энергии Российского научного центра «Курчатовский институт», который тем самым был выведен из-под контроля Министерства атомной энергетики и промышленности. Велихов сохранил пост его директора.
В 1992 г. академик Велихов стал президентом компании «Росшельф», получившей ключевую роль в разработке Штокмановского газоконденсатного месторождения в Баренцевом море. Обосновывая преимущества своего проекта перед проектами, предлагавшимися западными компаниями, представители «Росшельфа» утверждали, что мобилизуют предприятия военно-промышленного комплекса выполнять заказы на строительство промысловых сооружений и обеспечат таким образом 250 тысяч рабочих мест.
25 июля 1996 года Указом Президента РФ назначен членом Совета обороны РФ.
С сентября 1999 года — член Научного совета при Совете безопасности РФ.
В сентябре 1999 г. был выдвинут ОВР кандидатом в депутаты Государственной Думы третьего созыва по Тушинскому одномандатному избирательному округу №200 (Москва).
В ноябре 2002 г. председатель правительства Михаил Касьянов подписал распоряжение об очередном назначении Велихова президентом «Курчатовского института» сроком на пять лет.
В феврале 2004 года включен в состав российско-японского «совета мудрецов», созданного в целях содействия всестороннему развитию отношений между Россией и Японией в различных областях на основе углубления диалога между видными представителями общественных и деловых кругов двух стран.
Как Велихов летает верхом на ядре. За прибылью
Материал от 2000 года
В конце восьмидесятых стало модно рассуждать о «золоте партии». Его упорно искали за границей на секретных счетах, а «золото» все это время валялось под ногами у кладоискателей. И наши новые друзья (бывшие вероятные противники) стали активно подбирать то, что плохо лежит, благо у них нашлось огромное количество добровольных помощников. Настоящим золотом, а не мифическими сокровищами оказался оборонный и научный потенциал СССР. Кладезь, который за пятнадцать лет разбазаривания так и не удалось вычерпать окончательно. Впрочем, усилия добраться до самого дна не прекращаются
Концепция термоядерного реактора сформулирована академиками Таммом и Сахаровым еще в те далекие времена, когда Сахаров был не диссидентом, а кузнецом ядерного щита Родины. В 1954 году создана тороидальная камера с магнитными катушками (токамак) — СССР стал мировым лидером термоядерного синтеза и до последнего времени этой позиции не сдавал.
Термоядерная электростанция превосходит обычную АЭС приблизительно настолько же, насколько АЭС эффективнее топливной электростанции. Прорыв в энергетике, которого может достичь страна, поставившая термоядерное производство электроэнергии на поток, дает совершенно невероятные преимущества. Правда, полностью оценить эти пока еще теоретические возможности могут только профессионалы. И только профессионалам известно, как долог путь от токамака до полноценной ТЯЭС. Этот путь Россия не прошла до сих пор.
По утверждению академика Велихова, президента российского научного центра «Курчатовский институт», в 1968 году был совершен предпоследний шаг к созданию первого в мире термоядерного реактора — создана установка «Токамак-10». В 1976–1982 годах СССР должен был вплотную подойти к решению задачи и получить интенсивную термоядерную реакцию на испытательном реакторе «Токамак».
Экспериментальный термоядерный реактор, однако, стоит безумных денег — порядка 10 миллиардов долларов. Михаил Горбачев договорился с американским президентом Рейганом о совместном проекте: «Бензин ваш, идеи — наши». Американская сторона, естественно, ответила согласием. И в 1988 году было подписано соглашение о международной программе создания экспериментального термоядерного реактора ITER. В проект вошли США, СССР (позднее — Российская Федерация), Япония и организация «Евратом». Целью программы являлся запуск примерно к 2010 году реактора мощностью 1,5 ГВт и постройка к середине XXI века промышленной термоядерной электростанции. Штаб-квартира совета программы ITER разместилась, само собой, в Москве. А председателем совета стал академик Евгений Велихов.
В декабре 1990 года эскизный проект реактора был закончен. В его основу был положен советский проект «Токамака», поскольку у остальных стран-участниц, кроме денег и понятного энтузиазма, за душой ничего не было. В июле 1992 года началась работа над инженерным проектом. О готовности технического проекта было объявлено в декабре 1998 года.
Но проект не увидел свет. И если увидит — то, скорее всего, не в России.
За время, которое было необходимо для доведения до ума термоядерного реактора, у академика Велихова появилась масса новых интересов. За достаточно короткий период он успел оказаться в руководстве восьми государственных, девяти коммерческих и двадцати шести (!) общественных организаций. Академик возглавил все: от добычи нефти на арктическом шельфе до обучения детей компьютерной грамоте. Юлий Цезарь, умевший, говорят, читать и писать одновременно, — просто мальчишка по сравнению с российским ученым. До реакторов ли тут?
Следует заметить, что практически все велиховские начинания так или иначе связаны с США. Причем связаны любопытнейшим образом.
Скажем, решает Велихов обучать детей основам экономики и информатики. Естественно, учебники экономики — только американские. А информатика может преподаваться только в рамках международной программы «Дети как социальные изобретатели и творцы XXI века». «Международная программа» в понимании Велихова — это программа с США. А общаться в рамках этой программы американские и российские дети могут только в закрытом для иностранцев городе Троицке. Велихов надавил на все доступные ему рычаги, и Троицк «открылся» для американцев. Казалось бы, в России полно городов, в которых «дети разных народов» могут дружить сколько угодно. Но в данном случае для Велихова география была явно важнее детской дружбы.
Или, положим, организовывает Велихов «Международный фонд за выживание человечества». Даже академик Сахаров, которого трудно заподозрить в антиамериканизме, с большой прохладцей отнесся к очередному велиховскому начинанию и заявил, что фонд рассматривает «не те вопросы». От деятельности «фонда за выживание» Сахаров тихо отстранился. После поездки по делам фонда в США Сахаров посчитал, что его использовали как приманку для выжимания денег «под имя». Кстати, «под Сахарова» фонд, по некоторым данным, собрал порядка миллиона долларов.
Впрочем, покрутившись в фондах и накатавшись по зарубежью, Велихов научился привлекать деньги уже под собственное имя.
АО «Росшельф» возникло на базе странной идеи, будто России нужно добывать больше нефти и газа. Недавнее беспрецедентное давление США на ОПЕК (организацию стран — экспортеров нефти) показывает, что для России увеличение вывоза нефти смерти подобно. Цена на мировом рынке падает, российский бюджет пустеет, отечественные экспортеры в истерике бьются у трубы, а нефтепродукты для внутреннего пользования дорожают, угрожая срывом посевной. США же (основной импортер нефти), напротив, получают прямую выгоду в виде удешевления нефтепродуктов для своего внутреннего потребления. Так что увеличение экспорта нефти кем бы то ни было выгодно США и категорически невыгодно СССР. Впрочем, Велихов может этого и не понимать — он академик совсем в другой области. А рыночным отношениям он все больше обучает детишек — вместо того чтобы освоить азы самому.
«Росшельф» получил для освоения два месторождения на арктическом шельфе Печорского моря. Президент «Росшельфа» Велихов пообещал не только добывать сумасшедшее количество нефти и газа, но и создать под этот проект 250 тысяч (!) рабочих мест и загрузить заказами чуть ли не всю российскую оборонку. Освоение месторождений на арктическом шельфе требует создания технологических цепочек практически с нуля: ледостойкие платформы, танкеры-ледоколы, даже обычные подводные коммуникации для северных широт нужно сначала придумывать, а потом запускать в производство, поскольку аналогов ни у нас, ни даже в северной Норвегии нет.
За восемь лет существования «Росшельфа» под руководством Велихова не сделано практически ничего. Иностранные инвесторы отвернулись от него, поскольку академик постоянно нарушал обязательства и норовил раз в год «перерешить все по-новому». За дело взялось РАО «Газпром», десятки миллионов долларов вложены в геологоразведку, строится уникальная буровая платформа. Но за годы велиховского руководства проект так и оставался проектом. Зато ряд западных компаний (в первую очередь американских и канадских) получил уникальные научные и технологические разработки в свое безраздельное пользование. И они, безусловно, постараются обогнать «Газпром», отставший из-за велиховского стиля руководства на восемь лет от освоения перспективнейших месторождений.
Практически по той же схеме сработал и менее масштабный велиховский проект «Ист-Вест Текнолоджиз». Это совместное предприятие по торговле передовыми научными технологиями Велихов основал, по старой привычке, именно с американским участием. И что же? Более тридцати научных разработок «ушли» на Запад. Мы взамен, естественно, никаких технологий не получили: тамошнее правительство жестко требует соблюдения соответствующих ограничений в отношении России. Получили ли наши ученые хотя бы более или менее пристойные деньги — неизвестно.
Зато известно, что американский участник СП — компания Би-Ди-Эм организована Френком Карлуччи, Джеймсом Бейкером и Эммануэлем Уайгенсбергом. Это активнейшие участники скандала «Иран — контрас», которых во всем мире считают беспринципными торговцами оружием. Компания Би-Ди-Эм прославилась среди прочего и тем, что по заказу спецслужб США приобрела в Белоруссии российский противоракетный комплекс С-300, надо полагать, исключительно с целью подкормить белорусских военных. Но Велихов сделал вид, что не понимает, какими именно технологиями интересуется его американский партнер.
Для завершения проекта термоядерного реактора ITER Велихов тоже нашел достойного партнера. Это израильтянин Якоб Нимроди, личность примечательная, поскольку хорошо знаком с упомянутыми выше основателями Би-Ди-Эм и тоже продает оружие.
Да, кстати, любезные велиховскому сердцу американцы из проекта ITER вышли. И вышли сознательно именно в такой момент, когда, с одной стороны, получили все необходимое, чтобы закончить проект самим, а с другой — полностью подкосили ITER срывом финансирования на решающей стадии.
Прямо диву даешься: что, Велихову медом намазаны эти Штаты? Хоть бы для разнообразия послужил интересам какой-нибудь Франции или Великобритании. Но нет! Велихов лоббирует закупки «Боингов» российскими авиакомпаниями. Велихов создает «Ассоциацию развития информационных технологий» вместе с Олегом Калугиным. Наконец, Велихов — известный, кстати, лидер международного экологического движения — изо всех сил добивается разрешения ввезти в Россию из Штатов отработанное ядерное топливо (ОЯТ).
У американцев есть серьезная проблема — АЭС, которые они построили на Тайване и в Южной Корее. По международным нормам, США обязаны забирать обратно отработавшее ядерное топливо с этих электростанций. Само собой, тащить отходы к себе домой им неохота. Зачем рисковать родной Невадой, где высится американская святыня Лас-Вегас, когда в России есть Красноярский край с какой-то там никому не нужной речушкой Енисей. Тем более что российский академик Велихов заверяет, что захоронение ОЯТ в карстовых пустотах Красноярска-26 — дело абсолютно безопасное. Правда, другой компетентный академик Алексей Яблоков располагает данными, что под Красноярском-26 уже загрязнены грунтовые воды и образовалась радиоактивная «линза», которая двигается к Енисею и может достигнуть его через 7—8 лет. Но зачем же слушать академика, который говорит неприятные вещи, когда есть академик, говорящий как раз то, что надо? Напихаем в красноярские пещеры побольше всякой дряни и уже через год сможем проверить, кто прав — Яблоков или Велихов. Только американских «детей-творцов» лучше не возить дружить с красноярскими детишками — боязно все-таки.
К счастью, ввозить в Россию свое ОЯТ США пока не дают. Не из заботы о нашей экологии. Просто боятся, что мы из этого бывшего топлива сделаем что-нибудь полезное с помощью технологий, которые еще не успели продать…
Академик-амфибия
Некоторые люди могут дышать в любых условиях, путем перекрытия кислорода другим (2000 год)
Недавно Владимир Путин на встрече с элитой международного бизнеса сделал очередную попытку привлечь в Россию крупномасштабные иностранные инвестиции. И, видимо, снова напрасно. Судя по недавнему интервью и.о. корреспондентам «Коммерсанта», главной своей специальностью он считает «общение с людьми». К сожалению, в рамках своей основной работы Путин вряд ли мог усвоить, что инвестор — не агент, и его надо не вербовать путем «общения», а создавать для него благоприятные условия и четкие правила игры. Добрый десяток лет иностранцев манят в Россию маковым куличом, а они все нейдут и доллары с дойчмарками не несут. То ли куличей не любят, то ли ленятся мак из зубов выковыривать. Не понесут и под Путина, если почти ничего не дали даже на заре ельцинской эры, когда не было ни Косова, ни Чечни, а было обильное двустороннее слюноизвержение на тему демократии и когда нашего министра иностранных дел Козырева звали на Западе не иначе, как «мистер «Да». Ежели Путину угодно узнать, почему в Россию не вкладывается иностранный капитал и даже собственный бежит, как перекипевшее молоко, можно проконсультироваться со знающими людьми. Одним из таких «пионеров привлечения денег из-за бугра» является всем известный академик Евгений Велихов. Он бы многое мог порассказать о нравах западных инвесторов. А уж инвесторы об академике — и того больше.
Евгений Павлович Велихов знаменит исключительной широтой интересов. С тех пор, как этот физик-теоретик поучаствовал в ликвидации аварии на Чернобыльской АЭС, к «ядерной науке» он, кажется, всерьез больше не возвращался. Сильно уж ядреными оказались эти ядерные процессы, если соприкасаться с ними не в лаборатории Курчатовского института, а в суровой действительности. Большинство профессионалов до сих пор недоумевают, что делал Велихов в Чернобыле, по определению не имея глубоко профессионального представления об атомных реакторах. Возможно, и сам академик понял, что большая часть жизни посвящена не тому делу, поскольку с тех пор активно стал искать «неядерные» направления жизнедеятельности. И умудрился оказаться практически всюду: информатика и компьютеризация, инновационная деятельность и торговля технологиями, призрение сирот и даже экология стали объектами пристального внимания ученого.
Успехи Велихова в этих областях — тема отдельного разговора. Сегодня речь пойдет о добыче нефти и газа, которую академик уж никак не мог обойти просвещенным вниманием, поскольку и прогресс технологический, и модно стало среди уважающих себя людей, да и деньги серьезные. Но академик, само собой, не будет, как какое-нибудь сиволапое мужичье, бурить землю в тайге или биться насмерть с алчными олигархами и чиновниками за «доступ к трубе». Академик Велихов решил «пойти другим путем». Например, добывать вожделенные нефть и газ, фигурально выражаясь, из пены морской. Так в 1992 году родилась компания «Росшельф» с президентом Велиховым во главе.
Проект, надо признать, грандиозный. Одна терминология чего стоит: «сейсморазведка методом 3D», «наклонно-направленные и горизонтальные эксплуатационные скважины», «специальные ледовые танкеры», «подводные газо- и нефтепроводы», «морские ледостойкие стационарные платформы», а также подводные лодки, батискафы и чуть ли не подводные города. Короче говоря, чистый Жюль Верн пополам с «подводной одиссеей команды Кусто».
Велихов пообещал обеспечить заказами чуть ли не всю российскую промышленность, создать 250 тысяч рабочих мест и в конечном счете основать в России новую отрасль — морской нефтегазодобычи.
Воображение рисует подводные купола, снующие вокруг подводные же лодки, циклопические трубы и обросшие ракушками кабели на морском дне, суровые лица бурильщиков, одухотворенные грандиозностью задач физиономии научно-технической интеллигенции и толпы детишек, осаждающих школу морозоустойчивых ихтиандров. И академик Велихов то в скафандре наставляет рабочих, называющих его за глаза «Батей», то, проходя в белом халате, мимоходом подсказывает решение молодому ученому, то в строгом костюме свысока объясняет иностранной делегации про великий исход россиян на арктический шельф. И, конечно, курьеры. Десять тысяч одних курьеров…
Вдохновленные Велиховым чиновники из правительства подмахнули, конечно, постановление об учреждении компании. Но, как водится, в воздухе повис вопрос, кто за всю эту научную фантастику будет платить?
Выяснилось, что академик умеет считать не только кварки на логарифмической линейке, но и деньги на калькуляторе. Он и посчитал: в великий поход за нефтью и газом на дно морское следует для начала вложить 5 миллиардов долларов, а там видно будет. Родное государство, впечатленное масштабностью академического мышления, притихло. Все ж таки это четверть годового бюджета — вынь да положь, а у нас учителя с шахтерами не кормлены и пенсионеры все время норовят на очередных выборах поперек проголосовать. Да и коллеги Велихова по Академии наук могут не понять: они уж десять лет с получки по рублю на новый синхрофазотрон откладывают.
Пришлось деликатно советовать нашему Жюлю Верну поискать частных инвесторов. Да только где же взять скромному академику миллиард Буратино, да чтоб у каждого в кармане было по пять золотых баксов? В России Буратины, какие были, уже скинулись на спокойную старость братцев Мавроди, на Велихова у них уже не хватит. Могущественный «Газпром» в состав акционеров «Росшельфа» на всякий случай вошел, но занял разумную, осторожную позицию. И тогда академик обратил взоры на Запад.
Западникам, само собой, научная фантастика не очень интересна. И величие России, обретшей новую отрасль, им тоже глубоко фиолетово. А потому рисовать перед ними грандиозные перспективы, сравнимые разве что с обустройством человечества на Марсе, Велихов не стал. Просто назвал цифры.
Надо сказать, что под проектом «Росшельф» действительно есть серьезнейшая материальная база. Велихов получил на откуп до марта 2018 года два месторождения в Баренцевом море: Приразломное и Штокмановское. Достаточно было сообщить предполагаемым инвесторам, что в Приразломном разведано 100 миллионов тонн нефти, а в Штокмановском — 3,2 триллиона кубометров газа и намекнуть на поддержку и даже гарантии правительства РФ, чтобы они бодро выстроились в очередь. Во всяком случае Велихов презрительно бросил на одной из пресс-конференций, что «не намерен комментировать шансы различных соискателей права финансовой поддержки на участие в проекте» — мол, мы еще поглядим, чьи миллиарды долларов нам больше подходят. И хорошо, что не стал комментировать, потому что чехарде, которая началась с инвестиционными проектами, пристойное объяснение найти сложно.
Изначально в Приразломное собирался вкладываться некий голландский банк, но его, как говорится, «кинули», переуступив «право финансовой поддержки» австралийским нефтедобытчикам из компании BHP Petroleum (серьезная, широкоизвестная во всем мире фирма). Под Штокмановское месторождение собрался целый международный консорциум. Bankers Trust (США), Chenterhouse(Великобритания), CCF (Франция), BHF (Германия) решили сбросить в общий котел 4 миллиарда долларов.
В московском «Метрополе» отшумела пышная презентация. И в ответ на закономерное удивление прессы — дескать, говорили про возрождение России, а отдаете все иностранцам, которые платят, а значит, и музыку закажут — Велихов сообщил следующее. Оказывается, инвестиции осуществляются на удивительно выгодных для России условиях: 85 процентов необходимого оборудования будет произведено на российских заводах. После чего академик отбыл за границу, где в разных странах изучал морские нефтяные платформы и вел переговоры об их постройке для «Росшельфа»… с канадской фирмой GULS и немецкой Винтерсхалл АГ.
Впрочем, ничегошеньки канадцам с немцами не обломилось. Потому что начался настоящий детектив.
Австралийцы из BHP Petroleum исчезли с велиховских горизонтов тихо. Банковский консорциум — после небольшого скандальчика. И, что характерно, новых претендентов не возникло. Очередь инвесторов как-то незаметно рассосалась. Очередь, как нам памятно по советским временам, рассасывается в двух случаях: если товар кончился и если оказался с гнильцой. Понятно, что в нашем случае шельфовые запасы не могли в одночасье исчезнуть. А гнильца — понятие растяжимое.
Через некоторое время после выхода из проекта разработки Приразломного австралийцев Велихов посетовал, что, дескать, партнеры оказались ненадежными, обанкротились на проекте «Росшельфа». Надо сказать, что новость сенсационная. BHP, может быть, и не «Royal Dutch Shell», но компания старинная и уважаемая. Ее банкротство, о котором Велихов узнал раньше всех, должно было бы заметно потрясти мировые биржи. И вот ведь прекраснодушный ученый: нет, чтоб держать сенсацию при себе и потихоньку поиграть акциями какими-нибудь или продать информацию тем, кто может поиграть, — нет, так и бухнул бескорыстно в прессу.
В лондонском офисе BHP Petroleum известию о своем банкротстве немало подивились. Мы, говорят, закрыли временно свое представительство в России, поэтому не очень следим за вашей прессой… Свой уход из России инвесторы объясняли нашему корреспонденту достаточно осторожно. У них ведь деловая этика, и ругать партнера, пусть даже сильно подставившего, как-то не принято. Насколько мы поняли, ситуация сложилась следующая. BHP инвестировала в разработку Приразломного некоторую достаточно существенную сумму (по нашим данным, в диапазоне от 50 до 100 миллионов долларов): «Деньги немалые, но такие траты нас обанкротить, конечно, не могли — мы вкладываем в исследования порядка 750 миллионов долларов в год. Но, понимаете, нам же надо всегда быть готовыми отчитаться в тратах перед акционерами. А здесь, конечно, большие перспективы… Да мы и не выходили из проекта, просто заморозили инвестиции и объявили, что будем ждать результатов, чтобы получить свою долю в добытой нефти». Короче говоря, австралийцы ухнули денежки вроде бы на полезное дело, но к вожделенным ста миллионам тонн арктической нефти не приблизились и на сантиметр. Просто так давать деньги хорошим людям они не приучены — вот и вышли, тихонько прикрыв за собой дверь.
Надо заметить, что ВНР работает в Анголе, Габоне, Боливии, Пакистане, Тринидаде-и-Тобаго и ни в одной из этих суперцивилизованных стран не сталкивалась с таким вульгарным «кидком». Поэтому они и сейчас не до конца верят, что утопили свои денежки в холодных водах Баренцева моря и наивно ждут, что когда-нибудь, когда у Велихова дела пойдут на лад, им обломится фантастический ледовый танкер с нефтью. Ну, дай-то Бог.
Что же касается четырех миллиардов долларов для Штокмановского газового месторождения от банковского консорциума — Велихов… отказался от них сам. Когда отгремела парадная презентация в «Метрополе» академик решил вести себя цивилизованно и устроить финансовую экспертизу проекта. За дело взялась одна из известнейших аудиторских фирм «Эрнст&Янг». Вдруг ни с того ни с сего Велихов объявил о том, что поручает экспертизу «группе экспертов во главе с финансистом Брюсом Раппапортом». «Эрнст&Янг» выступила с жестким заявлением: «Действия Велихова идут вразрез с подписанными документами». Иными словами, ведущая мировая аудиторская компания обвинила академика в недобросовестности, нарушении собственного слова и с негодованием отвернулась от него. Вслед за аудиторами куда-то подевались и банки.
Очень немногие банкиры станут по такому непринципиальному поводу, как какой-то «Росшельф», ссориться с «Эрнст&Янг», аудиторской компанией номер два в мире. Еще меньше среди них желающих прослыть партнерами Брюса Раппапорта. Этот швейцарский финансист — личность достаточно примечательная, чтобы рассказать о нем поподробнее.
На Западе Раппапорта считают чем-то вроде нашего Березовского. Он владеет целым рядом финансовых структур в Швейцарии, США и в оффшорных зонах Карибского бассейна. Раппапорт получил скандальную известность, когда два контролируемых им оффшорных банка американцы заподозрили в отмывании денег наркомафии. Бостонский федеральный суд США не смог вынести по этому делу никакого определения лишь потому, что островное государство Антигуа-и-Барбуда, где зарегистрированы криминальные банки, находится вне его юрисдикции. Так что Раппапорт вышел сухим из воды, но, как говорится, «осадок остался».
Причем достоверно доказать участие Раппапорта в том или ином бизнесе крайне затруднительно, поскольку акции он покупает крайне редко. Он обменивает пакеты, уступает и переуступает их малоизвестным организациям и в результате всегда может откреститься от любого своего детища, сохраняя над ним полный контроль. Не правда ли — это напоминает популярные в России цепочки взаимно учрежденных предприятий, о которых все знают, кто является реальным хозяином, но доказать ничего практически невозможно. И в том, и в другом случае все следы теряются в оффшорных зонах.
С Березовским Раппапорта роднит и принцип контроля над компаниями. Оба стремятся завладеть лишь небольшими пакетами акций крупных предприятий, а потом расставляют на нужные места своих людей. Так Березовский безраздельно хозяйничает на ОРТ, владея лишь восемью процентами. Те же восемь процентов (вот ведь совпадение!) принадлежат его швейцарскому тезке (Раппапорт — выходец из Одессы, так что, по-видимому, он скорее Боря, чем Брюс) в «Бэнк оф Нью-Йорк». Надо ли говорить, что Раппапорт находится под пристальным вниманием следствия по делу об отмывании через этот банк российских денег.
Дело здесь вовсе не в российских корнях Раппапорта (как, в духе политкорректности, пытаются представить ситуацию адвокаты — дескать, страдает человек за национальность). Связи Раппапорта с Россией гораздо серьезнее кровных уз: у него здесь серьезные деловые интересы.
В России Раппапорт появился на заре реформ в качестве… посла того самого Антигуа-и-Барбуда. Посол микроскопического островного государства пользовался у нас явно несоразмерным его дипломатическому весу вниманием. В его приемной толклись практически все наши олигархи, а сам он недолго засиживался в приемных наших реформаторов. И надо же, какое совпадение: вскоре после появления Раппапорта в России наш бизнес открыл для себя все прелестные возможности оффшоров, и отечественные капиталы потекли из страны с удвоенной силой. Раппапорт предложил российским бизнесменам беспроблемное открытие счетов не только на оффшорных задворках, но даже в самом Нью-Йорке.
Судя по скандалу вокруг «Бэнк оф Нью-Йорк», который разгорается все сильнее, обещания Раппапорт держал. И эта его похвальная обязательность обойдется России в драконовские американские ограничения для иностранного капитала. С подачи г-на Раппапорта мы снова выступаем для всего мира в роли империи зла. На этот раз — финансовой.
Велихову Раппапорт тоже посодействовал по полной программе. Оттеснив солидных участников банковского консорциума, он привлек к проекту «Росшельфа» американский инвестиционный банк «Голдмэн Сакс».
Банк, что и говорить, старинный. Очень гордится своей историей (вырос в конце девятнадцатого века из скромной фирмешки по торговле бумагой) и закрепленными в веках четырнадцатью деловыми принципами. Первый из них гласит: «Интересы наших клиентов всегда превыше всего. Наш опыт показывает, что если мы хорошо служим клиентам, за этим следует наш собственный успех».
Бог его знает, как там действовали эти принципы больше ста лет назад, но в конце двадцатого века «Голдмэн Сакс» руководствуется своим «принципом номер один» с точностью до наоборот и зарекомендовал себя как один из самых беспринципных хищников. Об этом давно судачит американская пресса. В России же «Голдмэн Сакс» действовал по довольно сложной, но совершенно беспроигрышной грабительской схеме. Вкратце суть такова: банк выдает суперкороткие и супердорогие кредиты и помогает погасить их новыми, еще более короткими и дорогими займами. Фактически он сажает предприятие на иглу, не хуже героинового торговца где-нибудь в Гарлеме. Когда предприятие выдоено до дна, банк снова приходит на помощь и конвертирует долги в… обязательства Российской Федерации перед третьими лицами.
На этой схеме «Голдмэн Сакс» зарабатывал в России с начала 90-х годов. Даже за кризисный 1998 год, когда сам Сорос потерял в России сумасшедшие деньги, «Голдмэн Сакс» умудрился заработать у нас 500 миллионов долларов. Есть основания утверждать, что частичный дефолт и девальвация рубля в 1998 году — прямое следствие действий в России «Голдмэн Сакса» и еще нескольких таких же «инвестиционных» организаций.
Кстати, по той самой схеме, по которой «Голдмэн Сакс» доит частных клиентов и «разводит» правительства целых стран, с Россией работают международные финансовые организации. На кредитной игле МВФ мы сидим плотно и безнадежно, при том что деньги МВФ давно уже не попадают в Россию, а перекладываются из одного кармана фонда в другой в счет обслуживания нашего долга. Это и неудивительно, если учесть, что МВФ — фактически придаток министерства финансов США, а министром там до середины прошлого года был никто иной, как Роберт Рубен, руководивший «Голдмэн Саксом» как раз в годы его акульей активности в России.
Надо быть очень ядерным академиком, чтобы не знать о роли «Голдмэн Сакс» в российских финансовых кризисах последних лет. Надо быть очень далеким от мировых финансов человеком, чтобы всерьез рассчитывать на долгосрочные инвестиции от «Голдмэн Сакс». Надо очень любить надувать щеки и делать значительное лицо, чтобы из всех возможных партнеров выбрать наименее честных, оскорбив при этом порядочных людей. Но тогда, простите, наивным господам вроде Велихова, наверное, не стоит лезть в бассейн с акулами. Даже если бассейн не далекий Карибский, а как бы родной, Северный и Ледовитый.
Теперь «Росшельф» существует, кажется, только на бумаге. За годы привлечения иностранных инвестиций подводный «город Солнца» не приблизился даже к чертежам. «Газпром» предпринял титанические усилия, чтобы хоть как-то прикрыть дыры, оставшиеся после ухода стратегических иностранных партнеров из проекта. По нашим данным, около ста миллионов долларов были все-таки потрачены с умом — на геологоразведку и прочее. Но это лишь капля в море, а у «Газпрома» есть более насущные задачи, чем химера «Росшельфа». Знаменитый проект «Голубой поток» отнимает у РАО большую часть инвестиционных возможностей, поскольку может окупиться в реальном будущем. Так что без иностранцев у «Росшельфа» реальных перспектив нет.
Кстати, никто не задался вопросом: а зачем, собственно, России мутить свои прибрежные воды нефтью. Разведанных континентальных запасов даже при самом грабительском и бесхозяйственном использовании у нас хватит на сотни лет. Экспортировать больше, чем мы уже экспортируем, тоже, мягко говоря, непросто. Во-первых, не дадут — не мы одни на этой планете экспортеры. А во-вторых, резкое увеличение экспорта означает падение мировых цен и в конечном счете приводит к убыткам. Вот арабские нефтяные шейхи об этом прекрасно осведомлены, и страны ОПЕК периодически добровольно ограничивают не только свой экспорт, но и добычу. Неужто какие-то шейхи умнее наших академиков.
Вообще-то дураки у нас становятся академиками редко, во всяком случае в области точных и естественных наук. Наивность и прекраснодушие — не из тех грехов, в которых можно обвинить Велихова. Спрашивается: зачем ему вся эта дорогостоящая и неосуществимая в принципе возня в Баренцевом море?
Есть только одна версия. В России периодически возникают и поддерживаются на высоком уровне чиновного руководства эдакие мертворожденные проекты. Чего стоит, скажем, недавняя афера с РАО «Высокоскоростные магистрали». Проект сверхскоростной дороги Москва — Питер грозил экологии, но лопнул вовсе не из-за этого (кого у нас сдерживала когда-нибудь забота об окружающей среде?). Просто, чтобы окупить проект, билеты на высокоскоростной поезд должны были бы стоить дороже, чем на самолет. А самолет, понятное дело, все равно быстрее поезда. Так что пассажиров найти было бы просто невозможно. И что, дураки что ли во главе с тогдашним вице-премьером Большаковым это все придумали и в дело запустили? Нет, не дураки, если вспомнить, что под РАО «ВСМ» были выпущены высокодоходные облигации, по которым в конечном счете отвечало правительство РФ в лице Минфина. То есть люди взяли деньги в долг под проект, тихонько разложили их по карманам, а отдавать должно государство. Почерк «Голдмэн Сакс» не напоминает?
То-то и оно, что реальные инвесторы нужны в подобных проектах только в качестве «кидаемых лохов». И умельцев создавать подобные схемы, и лохов вполне хватает. Поэтому зря Путин рассыпался перед иностранными инвесторами. Они, конечно, вежливо улыбнутся, но вряд ли станут наступать на грабли даже в очередной раз. Ведь на их глазах одна только BHP Petroleum уже заплатила за опыт инвестирования в Россию не меньше пятидесяти миллионов долларов. Умные учатся на чужих ошибках.
А пока еще не все научились, Велихов еще какой-нибудь проект спасения России запустит. Ему-то что? Он выплывет. Он у нас академик-амфибия.
Материал подготовил Владимир Александров,
«Секретные материалы России»
Источники: «Независимая газета»,
«СЕКРЕТИНФО».
«Секретные материалы России» («СЕКРЕТИНФО»)