Адвокат Добровинский сдал Леонида Невзлина российской и американской прокуратурам
Показания Добровинского, Голубовича и вдовы Петухова
В Мосгорсуде на заочном процессе по обвинению бывшего акционера ЮКОСа Леонида Невзлина в организации убийств и покушений вчера выступил в качестве свидетеля обвинения известный адвокат Александр Добровинский. Он рассказал, что «голос, максимально похожий на принадлежащий Невзлину», угрожал в 2006 году добиться возбуждения против него уголовного дела, исключения из адвокатуры и «неприятностей близким», если тот не заявит в посольство Израиля, что друг господина Добровинского бывший управляющий фирмы East Petroleum Евгений Рыбин оклеветал Леонида Невзлина. Свидетель также рассказал, что дал против подсудимого показания в прокуратуре Нью-Йорка.
Заседание началось с оглашения адвокатом Дмитрием Харитоновым заявления своего подзащитного Невзлина о том, что неделю назад он получил в Тель-Авиве приглашение от заместителя председателя Мосгорсуда Евгении Колышницыной о явке на первое заседание суда 19 марта, однако в суд не приедет. По словам Леонида Невзлина, минюст Израиля, изучив документы от Генпрокуратуры России, «не нашел связи между мной и вменяемыми мне преступлениями». Сам факт заочного разбирательства, заявил подсудимый, вызывает у него сомнение в «обоснованности данного судебного производства». По мнению Леонида Невзлина, его в России преследуют «как одного из ключевых инвесторов НК ЮКОС», следовательно, его участие в процессе в России нанесет, по его мнению, вред его интересам.
Суд, приобщив этот документ к материалам дела, допросил затем свидетеля обвинения — московского адвоката Александра Добровинского, являющегося близким другом потерпевшего по данному делу Евгения Рыбина (в организации покушений на него в 1998-1999 годах обвиняется подсудимый Невзлин). «Я и Евгений Рыбин всегда будем считать,— сказал свидетель,— что покушения на Рыбина организованы руководством ЮКОСа». По словам свидетеля, он как адвокат вел дело принадлежащей господину Рыбину фирмы «Биркенхольц», которая отсудила у принадлежащей ЮКОСу Восточной нефтяной компании $22 млн, однако ответчик эти деньги отдавать не желал. У господина Рыбина, кроме того, была еще одна тяжба в австрийском суде с ЮКОСом по поводу компенсации за неисполнение контракта между возглавляемой господином Рыбиным фирмой East Petroleum и «Томскнефтью», также принадлежащей ЮКОСу, на совместную разработку двух нефтяных месторождений. По этому делу руководство ЮКОСа также платить отказывалось. А в апреле 1999 года, после того как был взорван автомобиль Евгения Рыбина, погиб его водитель, а охраннику оторвало ноги, к господину Добровинскому в ресторане на площади Победы подошел мужчина, показал пистолет и сказал: «Ты следующий». После этого он с семьей на полгода уехал из России.
Лично же они познакомились с Леонидом Невзлиным три года спустя, встретившись в августе 2002 года в кафе «Пушкин». По их договоренности Леонид Невзлин организовал адвокату Добровинскому встречу с Михаилом Ходорковским в резиденции ЮКОСа в Жуковке, в ходе которой тот заявил, что ЮКОС ничего господину Рыбину не должен и платить не собирается. В сентябре 2002 года подсудимый, по словам свидетеля, позвонил ему и сказал, что «Рыбин стяжатель, вымогатель и шантажист и непонятно, какую надо иметь совесть и как Рыбин будет ходить по этой земле после того, как он это делает». В 2003 году Александр Добровинский нанес дружественный визит в дом Леонида Невзлина в Израиле, а три года спустя господин Добровинский заявил в Генпрокуратуру России, что «голосом, максимально похожим на голос Невзлина», его шантажировали по телефону, грозясь возбудить против адвоката уголовное дело, лишить его адвокатского статуса и организовать «неприятности близким», если он не сообщит в израильское посольство, что «Рыбин занимается шантажом и инсинуациями». Наконец, последний раз свидетель Добровинский виделся с подсудимым в августе 2006 года в одной из гостиниц Нью-Йорка, где от последнего подошел человек и сказал: «Невзлин спрашивает: зачем вы настучали по поводу того телефонного звонка?». Вслед за этим незнакомцем к господину Добровинскому подошли два сотрудника прокуратуры Нью-Йорка и пригласили его на завтрашний день на беседу, на которой он по их просьбе рассказал, с каким вопросом подходил к нему «человек от Невзлина». «Я считаю, что угроза жизни мне и моей семье существует до сих пор»,— резюмировал свидетель.
[«Коммерсант», 25.03.2008, «Мы найдем способ заткнуть ему рот»: 53-летний [директор управления «Росгосстраха»] Александр Хохлов с трибуны свидетеля заявил, что слышал, как Леонид Невзлин угрожал Евгению Рыбину. Правда, господин Хохлов не смог уточнить, в каком году это было: свидетель помнит лишь, что телефонный разговор с угрозами состоялся уже после второго покушения на господина Рыбина, совершенного в 1999 году. Бывший оперативник угрозыска Хохлов работал тогда начальником службы безопасности возглавляемой Евгением Рыбиным австрийской фирмы East Petroleum. Как-то раз, когда они вдвоем приехали в офис адвоката господина Рыбина Александра Добровинского, тот, по словам свидетеля Хохлова, рассказал, что ему звонил Леонид Невзлин, задавал вопросы и должен перезвонить еще раз. Когда же зазвонил телефон, господин Добровинский, по словам свидетеля, сказал: «Это Невзлин», включил громкую связь, и господин Хохлов услышал голос, который идентифицировал как голос подсудимого: «Ты с Рыбиным поговорил? Передай Рыбину: если он сам не заткнется — мы найдем способ заткнуть ему рот». …
По другому эпизоду дела, об убийстве в 1998 году директора ТОО «Феникс» Валентины Корнеевой, в организации которого также обвиняется подсудимый Невзлин, суд допросил бывшего замдиректора «Феникса» 53-летнюю Веру Чеканову. «Сейчас я не сомневаюсь,— сказала она,— что убийство Валентины Александровны было выгодно банку МЕНАТЕП (Леонид Невзлин работал в банке первым зампредом правления, а председателем был Михаил Ходорковский.— «Ъ»). К нам неоднократно приходили Женя Назаренко и Сергей Горин, называвшие себя представителями МЕНАТЕП (в штате банка они не состояли.— «Ъ») и просили продать помещение нашего магазина «Чай » на Покровке, предлагали здания взамен». Валентину Александровну, считавшую предлагаемые варианты неравноценными, запугали. Последние две недели перед убийством она была сама не своя. Как-то за чаепитием она сказала нам, что ее, «наверное, скоро убьют».
Впрочем, свидетель Чеканова призналась, что у возглавляемой госпожой Корнеевой фирмы «Феникс» был еще один крупный конфликт с владельцем 20-процентной доли в ее уставном капитале неким Тарахтелюком: «Валентина Александровна хотела вывести его из состава «Феникса» за то, что он заложил свою долю под кредит в банке, тогда как остальные учредители имели преимущественное право на покупку этой доли. Но примечательно, что на наших судах с господином Тарахтелюком присутствовали сотрудники МЕНАТЕП. И они в итоге добились своего («Феникс» продал в 2003 году спорное помещение офшору МЕНАТЕП.— «Ъ»)».- врезка К.Ру]
Голубович: «Когда же убили мэра Петухова, я на совещании спросил Ходорковского, что об этом отвечать на вопросы иностранных инвесторов»
[…] Алексей Голубович прибыл на суд из Лондона, где проживает в последнее время. Поднявшись на трибуну свидетеля, господин Голубович пояснил суду, что он вместе с Михаилом Ходорковским, Леонидом Невзлиным и еще четырьмя лицами являлся акционером гибралтарского офшора Group MENATEP Limited, контролировавшего ЮКОС (господину Голубовичу принадлежало 4,4% акций офшора). Одновременно он являлся в 1992-1996 годах зампредом правления банка МЕНАТЕП, принадлежащего Group MENATEP Limited, а в 1998-2001 годах — директором по стратегическому планированию и корпоративным финансам ЮКОСа. Примечательно, что именно господин Голубович, работая в инвестиционном управлении банка МЕНАТЕП, курировал в 1994-1995 годах сделки по приобретению им через подставные фирмы акций ОАО «Апатит» и НИИ удобрений и инсектофунгицидов, за что Михаил Ходорковский и Платон Лебедев получили в 2005 году по приговору Мещанского райсуда тюремный срок. Самому же господину Голубовичу, объявленному Генпрокуратурой по аналогичным обвинениям в международный розыск, удалось заключить сделку со следствием и переквалифицироваться из обвиняемого в свидетеля. Именно тогда в СМИ появились интервью и заявления Алексея Голубовича с обвинениями в адрес Леонида Невзлина. Во-первых, господин Голубович заявлял, что господин Невзлин лишил его обещанных за работу 2,6% акций гибралтарского офшора Group MENATEP Limited (дополнительно к имеющимся у него 4,4% акций). А во-вторых, Алексей Голубович предал огласке факт заражения автомобиля его жены, председателя совета директоров ОАО «Русский продукт» Ольги Миримской парами ртути. Он усмотрел в этом «почерк службы безопасности ЮКОСа, руководимой Невзлиным», который якобы мстил ему за попытки решить финансовый спор с ним «в юридической плоскости».
Однако на вчерашнем заседании суда Алексей Голубович был настроен крайне миролюбиво и не стал рассказывать суду ни о своих финансовых разногласиях с подсудимым, ни о якобы организованной им попытке отравить ртутью его супругу. Впрочем, дабы оказаться полезным обвинению, господин Голубович рассказал, какие версии выдвигали Михаил Ходорковский и Леонид Невзлин среди своих коллег, когда в 1998 году был убит мэр Нефтеюганска Владимир Петухов, а в 1998-1999 годах было совершено два покушения на жизнь управляющего австрийской компанией East Petroleum Евгения Рыбина (организацию этих преступлений инкриминируют господину Невзлину). У обоих жертв были конфликты с ЮКОСом: господин Петухов требовал от компании платить больше налогов в местный бюджет, а господин Рыбин судился с этой компанией из-за вложенных его фирмой инвестиций в разработку двух нефтяных месторождений и невозможности вернуть вложенные средства. «После второго покушения на Рыбина,— сказал суду свидетель,— Невзлин в присутствии Ходорковского озвучил официальную версию: у Рыбина конфликт с бандитами, так как он должен денег и не может вернуть, поэтому они его пугают. Мне же Невзлин говорил: «Может, Рыбин сам инсценировал покушение, чтобы все свалить на ЮКОС?» Когда же убили мэра Петухова, я на совещании спросил Ходорковского, что об этом отвечать на вопросы иностранных инвесторов. Он мне сказал: с Петуховым расправились из-за бизнеса его жены, владеющей местным рынком и что-то не поделившей с местными преступными группировками».
Прокурор Александр Кубляков интересовался у свидетеля, мог ли господин Невзлин лично отдавать приказы начальнику одного из отделов службы безопасности ЮКОСа Алексею Пичугину, «через голову» руководителя этой службы Михаила Шестопалова (по версии следствия, именно господин Пичугин исполнял заказы господина Невзлина на убийства). «Мог отдавать, а мог нет,— уклончиво ответил господин Голубович, уточнив затем.— Я предполагаю, что мог». И вспомнил, как в ходе одной из развлекательных поездок топ-менеджмента ЮКОСа на Северный Кавказ господа Невзлин и Пичугин общались лично. Свидетель также вспомнил, что видел документы, в которых кто-то из руководителей обязывает сотрудников ЮКОСа предоставлять информацию по запросам Алексея Пичугина.
Прокурор, надеясь, видимо, услышать от господина Голубовича нашумевшую историю с ртутным заражением автомобиля его жены, спросил: «После возбуждения дела ЮКОСа вам угрозы поступали?» Свидетель же неожиданно ответил, что поступали, но не от господина Невзлина, а от Михаила Ходорковского: «Он в присутствии Невзлина предложил мне эмигрировать, сказав, тебя первым должны были арестовать, так как ты занимался приватизацией «Апатита», и если ты не уедешь, тебя точно арестуют». […]
«Примите меры предосторожности, у нас только и разговоров о том, что надо мочить Петухова, у них крыша поехала»
В Мосгорсуде на заочном процессе по обвинению бывшего акционера ЮКОСа в организации убийств и покушений вчера выступила в качестве потерпевшей вдова убитого в 1998 году мэра Нефтеюганска Владимира Петухова — Фарида Исламова. […] Мэра Нефтеюганска Владимира Петухова расстреляли по дороге на работу утром 26 июня 1998 года, при этом был ранен его охранник. За десять дней до гибели он объявил голодовку, выдвинув несколько требований: возбудить уголовное дело по факту сокрытия ЮКОСом налогов в крупных размерах в 1996-1998 годах (на территории Нефтеюганска находилось дочернее предприятие ЮКОСа «Юганскнефтегаз»), отстранить от занимаемой должности начальника налоговой инспекции Нефтеюганска и начальника налоговой инспекции Ханты-Мансийского округа, которые якобы являются «карманными органами ЮКОСа», погасить накопленную недоимку этой компании по налогам, штрафам в размере 1,2 трлн неденоминированных руб. «финансовыми ресурсами и нефтепродуктами», прекратить вмешательство в деятельность органов местного самоуправления Нефтеюганска со стороны группы ЮКОСа, восстановить хозяйственную самостоятельность «Юганскнефтегаза». Голодовка мэра продолжалась неделю и прекратилась после обещания тогдашнего губернатора Ханты-Мансийского автономного округа Александра Филиппенко проверить доводы мэра и в случае их подтверждения принять по ним меры.
Выступившая на вчерашнем заседании суда вдова убитого мэра 56-летняя Фарида Исламова рассказала, что ее муж был избран мэром Нефтеюганска после того, как ЮКОС фактически лишил его работы. Дело в том, что до 1996 года Владимир Петухов возглавлял ЗАО «Дебет», которое выполняло 50% объема работ по восстановлению нефтяных скважин «Юганскнефтегаза» (жена господина Петухова также работала в «Дебете» замдиректора по экономическим вопросам). Когда же в 1996 году «Юганскнефтегаз» стал принадлежать ЮКОСу, новые хозяева отказались от услуг «Дебета». После того как господин Петухов в октябре 1996 года был избран мэром Нефтеюганска, он не оставил родную фирму не у дел: администрация города на паях с «Дебетом», руководство которым перешло к его жене, учредило фирму, ставшую владельцем нового городского рынка (старый центральный рынок мэр закрыл «за торговлю наркотиками»).
После гибели мэра Петухова сыщики в числе прочих рассматривали и версию о мести ему чеченцев, крышевавших закрытый им центральный рынок. Однако Фарида Исламова уже через несколько дней после убийства мужа отправила заявление на имя тогдашнего президента Бориса Ельцина о том, что его причиной «могла быть попытка мэра проверить деятельность НК ЮКОС, вызванную налоговыми неплатежами». В свою очередь, пресс-служба ЮКОСа заявила тогда, что компания даже переплатила налоги в местный бюджет на 40 млн руб., а мэра Петухова, «скорее всего, убрали те, кто испугался инициированной нами прокурорской проверки его деятельности (по сведениям пресс-службы, перечисленные компанией налоги до сотрудников бюджетных организаций не дошли)».
На вчерашнем допросе в качестве потерпевшей Фарида Исламова заявила: «Мое мнение, что убийство мужа нужно было только Ходорковскому, больше никто не мог. Но надо понимать, что Ходорковский сам это делать не будет. Все в городе говорили, что он собрал вокруг себя Швондеров и Шариковых, а сам приезжал к нам запугивать: вот он, король ЮКОСа».
Вместе с тем потерпевшая Исламова сообщила, что никогда не слышала от своего мужа, обычно делившегося с ней всеми своими проблемами по службе, фамилий Леонида Невзлина, которому вменяют организацию его убийства, и Алексея Пичугина, который за организацию данного преступления уже осужден. По словам госпожи Исламовой, в Нефтеюганск от ЮКОСа приезжали по вопросам взаимодействия с местной администрацией акционеры ЮКОСа Владимир Дубов и Василий Шахновский, вице-президент этой компании Леонид Симановский, а также начальник отдела ЮКОСа по взаимодействию с регионами Юрий Копанев. Последний, по словам потерпевшей, однажды даже принес мэру Петухову «дипломат с долларами от Симановского», но тот его не взял. Кроме того, госпожа Исламова вспомнила, что к ее мужу приезжал «Николай Белов из ЮКОСа» (подчиненный господина Копанева — Ъ), который предупредил его: «Примите меры предосторожности, у нас только и разговоров о том, что надо мочить Петухова, у них крыша поехала». […]
Источник: «КоммерсантЪ»