Коптев Юрий Николаевич — бывший генеральный директор Российского космического агентства, председатель Совета директоров «ОКБ Сухого»
С самого начала
Родился 13 марта 1940 года в г. Ставрополе.
В 1957 г. поступил в Рижское высшее инженерное авиационное военное училище, но в 1960 г. перешел в Московское высшее техническое училище (МВТУ) имени Баумана, которое окончил в 1965 г. по специальности «инженер-механик».
В 1965-1969 гг.- инженер, инженер-конструктор, начальник бригады Машиностроительного завода имени С.А. Лавочкина Министерства общего машиностроения СССР, г. Химки, Московская область.
В 1969-1991 гг.- старший инженер, начальник отдела Главного управления, главный инженер — первый заместитель начальника Главного управления, начальник Главного управления — член коллегии, заместитель Министра общего машиностроения СССР, г.Москва.
В 1991-1992 гг. — вице-президент корпорации «Рособщемаш», г.Москва.
С февраля 1992 года — генеральный директор Российского космического агентства (РКА) при Правительстве РФ.
С октября 1992 года — генеральный директор Российского космического агентства.
В августе 1996 г. остался во главе РКА.
С 15 января 1997 г. — член Правительственной научно-технической комиссии.
С 27 января 1997 г. — член попечительского совета Государственного фонда конверсии.
С 28 января 1997 года по 2 февраля 1998 года — член Правительственной комиссии Содружества Независимых Государств.
22 февраля 1997 г. вошел в состав Федеральной комиссии при Правительстве РФ по обеспечению контроля за управлением и приватизацией объектов, предприятий и организаций оборонного комплекса.
20 августа 1997 года Указом Президента РФ был введен в состав Координационного межведомственного совета по военно-техническому сотрудничеству РФ с иностранными государствами.
20 декабря 1998 г. вошел в состав Высшей аттестационной комиссии Минобразования РФ.
29 января 1999 г. вошел в состав Правительственной комиссии по вопросам СНГ.
С декабря 1999 года — председатель, с января 2003 года — член Совета директоров ОАО «Туполев «.
13 июня 2000 включен в состав Комиссии Правительства РФ по военно-промышленным вопросам.
В декабре 2001 г. был избран председателем Совета диреткоров «ОКБ Сухого «.
С августа 2003 г. — председатель межведомственной комиссии по обеспечению функционирования Байконура.
В ноябре 2003 г. группа депутатов Госдумы Гришуков, Тихонов, Куликов и Залепухин подала в думу заявление с просьбой проверить, имели ли место в деятельности Коптева «действия, направленные на дестабилизацию обстановки в российской самолетостроительной корпорации «МиГ» и способствующие интересам иностранных авиационных компаний и финансово-политических группировок». Также депутаты предлагали рассмотреть истинные мотивы отстранения от должности генерального директора-генерального конструктора «МиГа» Николая Никитина. Кроме того, парламентарии предлагали «поручить Генпрокуратуре РФ проинформировать президента РФ и Госдуму о выводах следствия по факту хищения не поступивших на счета российской самолетостроительной корпорации «МиГ» в 1997 году бюджетных средств в размере 231 млн долларов США». Правовое управление Госдумы РФ дало отрицательное заключение, указав на ряд несоответствий заявления федеральному законодательству и Конституции Российской Федерации. (NEWs.ru 18 ноября 2003)
В марте 2004 г. вместо Коптева руководителем Федерального космического агентства был назначен Анатолий Перминов. Коптев заявил, что он не останется работать в агентстве.
Деньги улетели в космос
Российскую космонавтику разворовывают профессионалы (2003 год)
Сразу после гибели “Колумбии” представители Росавиакосмоса заявили, что готовы взять на себя всю дальнейшую работу Международной космической станции. Вернее, техническую ее сторону. Деньги пусть дает Запад.
Иностранцы пока молчат. Не исключено, что согласятся. Наивные!
Лично я бы не доверил Росавиакосмосу (а особенно его гендиректору) и рубля. В этой системе воруют с истинно космическим размахом…
Три недели назад, 12 января, в петле было найдено тело Александра Порецкого, первого заместителя гендиректора Обуховского завода, знаменитого флагмана ВПК.
И хотя следствие посчитало, что Порецкий добровольно покончил с собой, большинство людей осведомленных в самоубийство его не верят. Уж чересчур много странностей и подозрительных совпадений набралось уже в этом деле.
Аккурат накануне трагедии ревизия вскрыла на заводе многочисленные нарушения, прикрытые фальшивыми документами. Чуть раньше прокуратура возбудила уголовное дело против директора.
Порецкий был слишком опасным свидетелем. При его непосредственном участии богатейший завод превратился в банкрота. Но поручиться, что он будет молчать, не мог никто…
На веревочной петле, которая оборвала жизнь Порецкого, следователи насчитали как минимум десять намертво затянутых узлов. В самом по себе факте этом нет ничего удивительного, если бы не одно обстоятельство. С давних пор у Порецкого была парализована правая рука (при этом он был правшой). Завязывать узлы одной левой — на это способен разве что великий Гудини…
Если бы Порецкий начал откровенничать — многим, очень многим людям не поздоровилось. Вздрогнули бы даже министры.
Теперь можно лишь предполагать, что именно мог рассказать покойный заместитель гендиректора. Одновременно с гибелью из его кабинета исчезли и все взрывоопасные документы, которые могли пролить свет на истинную причину трагедии.
Первым тело Порецкого обнаружил директор завода Анатолий Ващенко. (факт тоже довольно странный). Но с места происшествия поехал отчего-то не в морг — на завод. Рабочие видели, как он ворвался в кабинет Порецкого, заперся там на всю ночь. А наутро — ничего лишнего в сейфе уже не было…
Чего же так боялся гендиректор Ващенко? Орденоносец, лауреат Государственной и Ленинской премии? Наверное, того же, чего боится и Юрий Коптев, гендиректор Российского авиационно-космического агентства, всемогущий повелитель просторов вселенной.
Ведь именно благодаря этим людям знаменитый некогда завод — гордость отечественного ВПК — уничтожен сегодня на корню…
Из досье “МК”: ФГУП “Государственный Обуховский завод” (ГОЗ) был основан в 1863 г. как сталелитейное производство и стал вскоре крупнейшим предприятием страны. Благодаря ноу-хау одного из его основателей П.Обухова изготовленные здесь артиллерийские орудия превосходили по качеству даже “крупповские” пушки. С начала ХХ века завод стал также основоположником оптического производства в России.
В советские времена переименован в завод “Большевик”. До последнего времени являлся базовым предприятием для производства ракетных комплексов ВВС, ПВО, РВСН, ВМФ (пусковые установки, командные пункты, системы амортизации), оборудования для системы ПРО А-135.
В соответствии с Указом Президента, с апреля прошлого года включен в состав “Концерна ПВО “Алмаз-Антей”.
Его убивали методично и долго. Еще живого резали на части. С каким-то звериным любопытством глазели, как истекает он кровью.
А он все равно не хотел умирать. Вопреки всем законам природы, продолжал дышать — еле-еле, из последних сил…
Это длится уже тринадцать лет. Тринадцать лет кучка людей уничтожает бесценный Обуховский завод. Завод, без которого ракетный щит страны рассыплется в считанные годы.
* * *
К концу 80-х завод “Большевик” гремел по всему Союзу. Мощнейшее производство, 20-тысячный коллектив. Здесь изготавливали самую современную военную технику. Самую современную и самую секретную, ибо завод был объектом особо режимным. Его нельзя было даже фотографировать, а уж чтобы пускать сюда иностранцев…
Все изменилось в одночасье, когда распоряжением Совмина СССР на базе завода было создано американо-советское СП “D.I.B. Int.”. Вряд ли государственные мужи представляли, к чему приведет этот шаг. Умами их тогда владело новомодное слово “конверсия”, вот и решили они, что помимо пусковых установок неплохо было бы наладить и выпуск инвалидных колясок. И деньги — в бюджет, и инвалидам — радость…
В детали никто не вдавался. Все было отдано на откуп заводскому руководству, которое разом почувствовало вкус легких денег. Очень скоро в инвалидную коляску впору было пересаживать весь завод.
Если свою долю (49%) в СП “Большевик” внес объектами недвижимости и производственными мощностями, то американская сторона — некая фирма “D.I. Int.”… только не смейтесь: четырьмя брошюрами технической документации. Видимо, это были настолько познавательные брошюры, что оценили их… в 12 с лишним миллионов долларов.
Так на заводе впервые появились иностранцы. Бывшие граждане СССР Роман Перельман и Евсей Амчир, люди оборотистые и смекалистые. С директором Анатолием Ващенко они без труда нашли общий язык, и вскоре на счетах американской фирмы “D.I. Int.” растворилось 6 миллионов долларов. Деньги были выделены Совмином Союза на развитие СП, однако до сегодняшнего дня судьбой их никто почему-то не поинтересовался.
Но что такое 6 миллионов, когда в руках у тебя гигантское, богатейшее предприятие? Ерунда, песчинка в бескрайней пустыне. Интересы компаньонов простирались гораздо дальше.
Директор Ващенко изобретает беспроигрышную схему. Он начинает передавать в СП заказы (например, на производство нефтяных насосов). Но металл с завода отпускает по заниженным ценам. Естественно, разница уходит на сторону…
Это вообще фирменный стиль завода. Сегодня здесь существует уже более 20 дочерних, посреднических структур. Конечно, ГОЗ может торговать продукцией и напрямую, но тогда не на чем будет наживаться.
Часть этих контор учреждены вместе с иностранцами — это на режимном-то предприятии! Скажем, СП МО “Мэшин тул”: 61% принадлежит здесь французскому гражданину.
Или ЗАО “Обуховспецсталь”, которому отдан на откуп весь экспорт спецстали — самого рентабельного товара. Контрольный пакет — у швейцарской фирмы “Interlink Metals & Chemicals”, а фактически — у некоего гражданина Холмянского, имеющего, кстати, вид на жительство в ФРГ.
Схема знакомая: “Обуховспецсталь” поставляет на экспорт никель и титан. По 300—400 долларов за тонну — это даже ниже себестоимости. Поставляет не всем: фирмам того же Холмянского (скажем, “Griff Warenhandelsgesellschaft MBH”, зарегистрированной в Кельне.) А те уже перепродают их в 3—4 раза дороже.
Не думаю, чтобы разница (маржа) оседала лишь в чьем-то одном кармане. Тем более что все накладные расходы от этих спекуляций ложатся на завод. Но вернемся, впрочем, к похождениям СП…
…Проходит время, меняются законы. Наступает момент, когда СП нужно перерегистрировать. И снова начинается мухлеж.
Завод — предприятие федеральное (ФГУП). Соответственно, и имущество его (и внесенное в уставный фонд СП в том числе) принадлежит государству. По закону в этом случае интересы государства обязано представлять Мингосимущество.
Однако посланником государства в СП становятся Ващенко и его покойный ныне зам. Порецкий. Только в Мингосимуществе об этом никто не знает: доверенность выдает им почему-то совсем другая контора: Росавиакосмос. Отраслевое министерство, которое курирует работу завода. Документ подписывает лично главный космонавт страны Юрий Коптев.
Незаконно? Конечно, незаконно. Никто не давал Коптеву права распоряжаться народной собственностью. И тем не менее он сознательно пошел на это преступление.
Почему? Можно только догадываться. Ведь вина Коптева в том, что происходит сейчас с заводом, не ограничивается одной только липовой доверенностью. С удивительным безразличием взирал он все эти годы на развал предприятия. Палец о палец не ударил, чтобы хоть что-то изменить.
* * *
В любой другой стране предприятие вроде Обуховского завода давно стало бы миллионером. Товар — рентабельный. Иностранцы за валюту рвут с руками. Заказов — хоть отбавляй: и нефтяное оборудование, и горное.
А ведь есть еще и собственный речной терминал, и железнодорожная ветка. В конце концов, одна только территория чего стоит: 90 гектаров в самом центре Петрограда. Богатей — не хочу.
И тем не менее ГОЗ нищает на глазах. От 20 тысяч рабочих осталась десятая часть. Не выдержав безденежья, разбежались высококлассные специалисты. А потом и вовсе наступило банкротство…
Процедура банкротства в России — это совершенно отдельная тема. Гениальная по степени цинизма. Сегодня обанкротить можно абсолютно любое предприятие, даже самое прибыльное. Достаточно лишь, чтобы оно задолжало кому-то 500 минимальных окладов: то есть 50 тысяч рублей.
Конечно, будь на месте директора Ващенко другой человек, не то чтобы о банкротстве — о задержках с зарплатой и речи бы не шло. Но руководство завода сделало все, чтобы сесть в долговую яму.
Ващенко и его американские компаньоны понимали, что рано или поздно их разгульная жизнь прекратится. В стране начались перемены. Первые лица страны обратили свой взор к проблемам ВПК. Воровать в открытую, не таясь, стало невозможно.
А тут еще и срок доверенности, выданной Коптевым, начал подходить к концу. Рассчитывать на новую явно не приходилось. Им было что терять.
Полагаю, впрочем, что последней каплей стал президентский Указ о создании “Концерна ПВО” — единой структуры, куда должны влиться все предприятия и институты, работающие в сфере воздушной обороны.
(К слову говоря, отраслевой министр Коптев был категорически против включения Обуховского завода в состав концерна. И он, и его начальник — министр науки Клебанов — пытались сделать все, чтобы сохранить завод в руках нынешних его хозяев. Но — безуспешно.)
Дожидаться, пока на предприятие придут новые люди и отберут у него все, что нажито непосильным трудом, Ващенко не стал. Еще до выхода указа (смысл-то был понятен заранее) он ринулся превращать завод в банкрота.
Когда-то, еще в 92-м, ГОЗ приобрел на минском заводе партию “МАЗов”. Рассчитались за них полностью. Но вдруг, через много лет, в бухгалтерии возникают новые документы: оказывается, заплатили не всё. Мнимый долг быстренько переводится из долларов в рубли. С учетом дефолта увеличивается в 5 раз. И выходит, что завод должен ни много ни мало — 3,5 миллиона долларов.
Но денег, понятно, нет. Вместо денег Ващенко выдает на всю сумму вексель. Который тут же (наверняка за полцены) попадает в руки его же соратника Холмянского: того самого, что контролирует работу “Обуховспецстали”.
…В справочнике “Лучшие люди Петербурга” сказано, что Ващенко получил Госпремию за разработку оборонных изделий. Будь моя воля, я бы присвоил этому человеку еще и премию в области экономики.
Одной только аферой с мазовскими миллионами Ващенко ограничиваться не желает (бить — так наверняка). На свет появляется еще одна схема.
“Лентрансгаз”, которому задолжал завод, переуступает долг некоему торговому дому “СПб-Ресурс”. А на другой день Ващенко подписывает обязательство, что вернет все деньги в течение 5 суток.
Зачем? Ясно ведь было, что не вернет. Не потому даже, что денег нет — в конце концов можно было собрать многочисленных должников, потребовать назад свое (одна только пресловутая “Обуховспецсталь” задолжала заводу более 2 миллионов долларов). Но задача-то ставилась совсем иная.
В постановлении петербургской прокуратуры на сей счет сказано прямо: “Действия Ващенко А.Ф., совершенные вопреки интересам ФГУП “ГОЗ”, привели к началу процедуры банкротства”.
* * *
В начале прошлого года на предприятии вводится внешнее управление. Ни Ващенко, ни арбитражный управляющий даже не скрывали: они намерены продать завод его кредиторам — сиречь своим же собственным подельникам. Без какого-либо аукциона. Сумма назначается смехотворная: 100 миллионов рублей. За 33 объекта недвижимости в самом центре, не считая речного терминала, цехов и уникального оборудования!
Ну а как же выпуск ракетных комплексов? Указ президента о создании “Концерна ПВО”? Ведь об этом в плане внешнего управления нет ни слова. Швейцарцы с американцами, что ли, будут клепать теперь нашу военную технику?
Увы, никого это не волновало. Гневные письма Минобороны, МЧС, службы по финансовому оздоровлению оставались без ответа.
Параллельно же Ващенко и его американские друзья принимаются избавляться от СП. Они знают, что, как только коптевская доверенность закончится, станки и цеха, внесенные в уставный фонд СП, придется возвращать государству, а этого ой как не хочется.
Сперва они — под залог этого самого оборудования — берут в Балтийском банке 960 тысяч долларов кредита, который тут же исчезает. Затем начинают вести переговоры со шведской компанией “МАН” о продаже ей зданий…
Если бы не вмешательство прокуратуры (после множества обращений и жалоб), возможно, завода уже не было бы в живых. Но прокуратуре просто не оставалось уже другого выхода: настолько грубо и откровенно действовали эти люди.
В августе против директора Ващенко возбуждается уголовное дело: злоупотребления своими полномочиями. Однако от должности его почему-то не отстраняют.
Глава Росавиакосмоса Коптев сделает это лишь через полгода, в январе. Уже после того, как закончится процедура банкротства и кредиторы подпишут мировое соглашение (подпишут не по собственной воле, конечно. Под давлением президентского полпреда Черкесова — одного из немногих чиновников, кто попытался встать на пути злоумышленников).
Но все равно Ващенко останется на предприятии. Теперь он работает здесь заместителем. (Полагаю, не без ведома министра Коптева, питающего к нему истинно братскую любовь.) Торговля через посредников набирает прежние обороты.
Да и переговоры со шведами о продаже заводских зданий продолжаются по сей день. Может статься, завершатся они очередной победой абсурда над разумом…
* * *
Увлекшись описанием проделок Ващенко и его иностранных партнеров, я совершенно упустил из виду одно крайне важное обстоятельство. Дело в том, что команда “специалистов”, которая пришла банкротить завод, состоит из людей в Петербурге известных. За глаза называют их “похоронной командой”. На счету ее — целая череда скандалов вокруг банкротств оборонных предприятий.
“Команда” имеет четко выстроенную структуру. Сюда входит около десяти арбитражных управляющих, готовых по первому зову броситься на любой объект. (В первую очередь это относится к бывшему управляющему ГОЗа Шестирякову.) И люди из власти — скажем, замруководителя Северо-Западного управления Федеральной службы по финансовому оздоровлению Колесов. И опытные финансисты — такие, как отставной зампред МДМ-банка Головин. И, конечно, служители Фемиды… (Примечательно, что большинство дел группировки ведет почему-то судья петербуржского арбитражного суда Алексеев.)
Именно эти люди уничтожили 586-й авиационный ремзавод ВВС: обанкротили и продали за бесценок. Пустили с молотка завод “Красная заря”: одно из крупнейших в регионе предприятий, выпускавшее узлы спецсвязи. Аналогичная участь была уготована и Кронштадтскому морскому заводу — как и в случае с ГОЗом, его спасло только личное вмешательство полпреда. Продолжается банкротство 775-го артиллерийского ремзавода, который в первую очередь работает на операцию в Чечне.
Наверное, если бы эти “могильщики” — и директор Ващенко в том числе — работали на вражескую разведку, это было бы не то что легче… Понятнее, что ли. Может быть, даже и гордость какая-то появилась: смотри-ка, есть еще порох в пороховницах…
Но нет. Не тайный план диверсии движет ими, а обычная пошлая жадность. Плевать они хотели на вековую историю, на секретные разработки и уникальные технологии.
Их интересуют не предприятия, а инфраструктура. Гектары, квадратные метры: все то, что имеет на рынке спрос.
Ну, а если заодно к ситуации подключатся и спецслужбы, кто может поручиться, например, за чистоту американских, французских, швейцарских или немецких партнеров Ващенко: что ж, у каждого своя работа.
* * *
То, что творится сейчас в отечественном ВПК (и в Петербурге в частности), происходило уже когда-то много веков назад. В дикой Америке.
Только в роли директоров и министров выступали полуголые туземцы — инки, ацтеки, которые меняли золотые слитки на копеечные безделушки.
Правда, потом этих туземцев завоевали и уничтожили. На корню. И бесценные статуи переплавили в грубые бруски.
А меняй они не слитки, а оружие — их уничтожили бы еще скорее. Безо всякой войны…
История всегда идет по кругу.
Слишком открытый космос
В “черной дыре” Байконура исчезло 18 миллиардов (2003 год)
Легендарный Байконур — снова в центре внимания. Покорение космоса здесь ни при чем. Единственное, что заставляет вспомнить о былой славе городка в казахских степях, так это масштаб воровства: он поистине космический…
“МК” не раз уже писал о скандале с байконурскими льготами. Однако попавшие к нам в руки сенсационные документы заставляют взглянуть на ситуацию по-новому.
Оказывается, самое прямое участие в воровских схемах наряду с мэром Байконура принимали и руководители Росавиакосмоса — отраслевого министерства, отвечающего за проблемы Вселенной. И лично — “главный космонавт” страны Юрий Коптев…
О байконурской “дыре” власти узнали в 2001-м. Совершенно случайно. Просто кто-то дотошный обратил внимание на налоговые отчеты никому не ведомых фирм, где фигурировали огромные, миллиардные суммы. Все эти конторы были зарегистрированы в городе Байконуре.
Тут-то и выяснилось, что тамошний мэр освободил их — и не только их — от уплаты акцизов. Он ссылался при этом на российско-казахстанское соглашение о статусе Байконура, где говорится, что глава города вправе “предоставлять налоговые и иные льготы”.
— Только в соглашении-то, — рассказывает в интервью “МК” заместитель министра МНС Ринат Досмухамедов, — добавлено: “в соответствии с законодательством РФ”. А по закону мэр не уполномочен принимать подобные решения. В действительности это была классическая схема ухода от налогов. Предприятия специально регистрировались в Байконуре, потом якобы арендовали мощности на крупнейших нефтезаводах страны, преимущественно в Башкирии, — и пошло-поехало. Акцизов за произведенный бензин им уже не надо было платить…
Налоговики предполагают, что за этими аферами стояли ведущие нефтяные компании. Именно они-то и получали гигантскую прибыль. По самым скромным подсчетам, в “черную дыру” Байконура провалилось 18 миллиардов рублей.
Правда, сумма эта уменьшается с каждым днем. МНС и прокуратура выиграли уже ряд судебных исков. Три миллиарда недополученных налогов возвращены в бюджет. И это только начало.
Но при чем здесь Росавиакосмос, спросите вы. Он-то какое отношение имел к нефтяным махинациям? Тут-то и начинается самое интересное…
12 января 2001 года Дмитриенко, мэр Байконура, и Коптев, гендиректор Росавиакосмоса, заключают беспрецедентное соглашение. Грубо говоря, договариваются о “распиле”. Отныне все деньги, которые освобожденные от налогов фирмы платят в городскую казну, будут делиться между ними. Поровну. 50% — Байконуру, 50% — Росавиакосмосу.
(Примечательно, что соглашение это украшено грифом “конфиденциально”. То есть подписанты заранее пытались избежать огласки: знает кошка, чье мясо съела.)
И тут же будто фановую трубу прорывает. К середине февраля мэрия освобождает от акцизов десяток организаций. А также вполовину снижает все существующие налоги. Итог известен: 18 миллиардов убытков…
Никогда не поверю в череду случайностей, как не поверю и в альтруизм байконурского мэра. Одним росчерком пера он экономил коммерсантам баснословные суммы, заведомо зная, что навлекает на себя неприятности… И все это за красивые глаза?
Инстинкт самосохранения развит у любого чиновника еще сильнее инстинкта “основного”. Коли мэр решился на открытое беззаконие, он наверняка заручился чьей-то поддержкой. Чьей? Уж не министра ли Коптева? Ведь именно с его появлением в нашей истории было положено начало системному воровству. Да и какой смысл был отдавать “вселенскому” министру половину всех денег?
Причина может быть только одна: двум этим людям надо было заранее продумать ходы к отступлению. Если ситуация выплывет наружу, они всегда могут сказать, что ратовали за национальное достояние. За космос. А что до “улетевших” миллиардов… Известно: лес рубят — щепки летят.
Так наверняка и случилось бы. Но произошло то, что предвидеть они никак не могли. Когда история со льготами выплыла наружу, вице-премьер Кудрин обратился напрямую к президенту. Замять скандал стало уже невозможно.
Мэра с треском сняли. Налоговую дыру залатали. У коммерсантов стали отсуживать похищенные миллиарды. И только Юрий Коптев остался в стороне.
Ни в Минфине, ни в правительстве, ни в МНС о его участии в этой истории никто не знает. Потому, может быть, что упомянутое выше соглашение при таинственных обстоятельствах исчезло из мэрии Байконура.
Это вообще в стиле Юрия Коптева. Из любых скандалов ему удается выходить, даже не замочив ног.
Когда, например, крупнейший в мире спутник связи “Астра” потерпел аварию (это случилось осенью), Росавиакосмос списал все на “технические неполадки” с разгонным устройством. И хотя специалисты подозревали, что устройство это было изначально бракованным (якобы его пустили в работу под видом исправного), скандал замяли в считанные дни.
Другой пример: ситуация на Обуховском заводе, о которой мы подробно рассказывали месяц назад. Этот крупнейший некогда флагман ВПК был искусственно развален и обанкрочен — не без участия его куратора Юрия Коптева. (Он, скажем, незаконно выдавал доверенности на право представлять интересы государства людям, которые государство только обворовывали.)
После выхода материала прокуратура предъявила обвинения директору завода и внешнему управляющему. Коптев — даже не был допрошен.
Боюсь, и в истории с байконурскими льготами наш отважный джедай вновь сумеет избежать ответственности. Уже сейчас он пытается укрыться за красивыми словами об “интересах России” (примерно так пишет Коптев правительству по вопросу Байконура).
Возможно, он полагает, что злополучное “конфиденциальное” соглашение навсегда исчезло в недрах Байконура. Только вот незадача. Копия его имеется в редакции. Я готов представить его любому заинтересованному ведомству — кроме Росавиакосмоса, понятно, — по первому зову.
“Главный космонавт” страны должен знать: следы остаются всегда. Даже — на пыльных тропинках далеких планет…
Где деньги за билеты в космос
Страховая премия» ЗАО «Мегарусс» при страховании некоторых запусков составляла до 40% от цены контракта (2003 год)
Коммерческими запусками с космодромов Байконур, Плесецк и Свободный и особенно тем, на что идут деньги, заинтересовалась Генпрокуратура. Было возбуждено уголовное дело по статье мошенничество в крупном размере.
Продавать билеты в космос Россия пыталась с 1985 г., однако пробиться на рынок коммерческих запусков нашей стране удалось лишь в 1996 г. Речь идет не только о космическом туризме, точнее, не столько о нем, сколько о доставке на орбиту «полезной нагрузки»: оборудования для связи, телевидения, метеонаблюдений и даже разведывательных аппаратов иностранных держав.
Мировой рынок — это примерно 40 спутников в год. В 2002 г. Россия осуществила 11 запусков (5 государственных спутников и 6 коммерческих). Несколько лет назад было по три десятка полетов в год. А можем мы (по словам главы Росавиакосмоса Юрия Коптева) — в 15 раз больше.
Несмотря на то что в мире только Россия, США и Франция обладают необходимой техникой, конкуренция в космосе очень жесткая. Америка контролирует до 80% запусков, так как именно она — основной производитель технологий, которые требуется выводить на орбиту. Правда, в последнее время среди заказчиков появились еще Франция, Германия, Израиль и Индия.
В Росавиакосмосе считают, что для России было бы большой победой, если бы нам досталась треть рынка. Но для этого приходится делиться. Большинство коммерческих космических программ у России совместные. Запуски «Союза» осуществляет российско-французское СП. «Протон» летает благодаря Internationl Launch Services. Программу «Морской старт» делят Россия, Украина, Норвегия и Америка. Только у «Boeing» 40% акций. Естественно, они получают свою долю от космической прибыли. «Но без СП мы на мировой рынок вряд ли попали бы», — говорит Ю. Коптев.
Российскую долю космической прибыли приходится делить на много долек. Космодромом Байконур «владеют» напополам военно-космические силы Минобороны и Росавиакосмос. На Мирном, Плесецке и Свободном военные — полноправные хозяева. Минобороны отвечает за то, чтобы ракета взлетела, а вся космическая инфраструктура поддерживалась в полной боеготовности. Когда Росавиакосмос решает осуществить запуск с пусковых установок, принадлежащих Минобороны, он должен заплатить военным за услуги. Свою часть получают военные и в том случае, когда на полет в космос находится иностранный заказчик. Этими деньгами и заинтересовалась Счетная палата РФ.
«Не имея возможности нормально содержать космодромы Байконур, Мирный, — комментирует аудитор Счетной палаты РФ Александр Пискунов. — , Россия построила на Дальнем Востоке еще один космодром — Свободный. Это потребовало огромных вложений. Каков результат? За все годы существования с него было произведено всего пять пусков. Три из них — коммерческие. Естественно, поступившие за эти услуги денежные средства лишь в незначительной части покрывают затраты на содержание космодрома!»
Бывший руководитель космодрома Свободный Александр Винидиктов — теперь депутат Госдумы. «На каждый коммерческий запуск с нашего космодрома было затрачено не более 50 тысяч долларов, — говорит он. — А в Москву уходило почти по миллиону. Куда пошли эти деньги? Я могу только догадываться».
Есть такая страховая компания — ЗАО «Мегарусс». По закону все космические полеты обязательно должны быть застрахованы. Вот «Мегарусс» этим и занимается. Но ввиду того, что в бюджете денег на это нет, средства берут из доходов от коммерческого запуска. Однако должного контроля за порядком страхования нет. Размер страховой премии при страховании некоторых запусков Минобороны составлял до 40% от цены контракта. Это совершенно непомерная сумма. Для сравнения: когда Росавиакосмос страхует свои запуски, на эти цели идут единицы процентов.
Почему «Мегарусс» так полюбился командованию Военно-космических сил, сказать сложно. Может быть, потому, что руководство страховой компании — солидные военные в отставке. В Счетной палате есть даже некоторые сомнения относительно того, осуществлялось ли само страхование до события или после.
Я разыскала компанию «Мегарусс». Первый зам. генерального директора Владимир Шорохов сказал, что комментировать будет только письменно. «Номер подписывается в печать в шесть», — предупредила я. «В 18.00», — уточнил Владимир Николаевич.
Ответ действительно последовал. Сообщалось, что с 1995 года, когда компания была создана, она участвовала в страховании 85 космических программ, более половины из которых — международные. Что всегда безукоризненно выполняла обязательства перед партнерами. В частности, в 1999 году после аварии ракетоносителя «Протон» выплатила 15 млн. долл. В 2001-м — после аварии «Циклона» — 2,5 млн., и т. д.
По поводу того, что «Мегарусс» получал 40% денег, вырученных от запусков, В. Шорохов писал следующее: «Что касается заявления, что страхование стоит более 40% стоимости контракта, то оно некорректно. Дело в том, что стоимость запуска является коммерческой тайной и нашей компании она неизвестна. Страхователь сам определяет, на какую сумму необходимо застраховать имущество. А страховые взносы в компании «Мегарусс» при осуществлении космической деятельности не превышают нескольких процентов от названной страхователем страховой суммы».
Одним словом, «Мегарусс» не знал, что через него в некоторых случаях уходит почти половина денег, которые России платят за космос.
На коммерческих космических запусках с сентября 1997 по май 2001 года Минобороны заработало 2,6 млрд. руб. — примерно 130 млн. долл. (Это уже после выплат страховщикам.) Согласно официальным отчетам, себестоимость пусков и поддержание космической инфраструктуры — чуть меньше половины этих денег. Вторая половина использовалась на социальные нужды, в том числе на подготовку к зиме и покупку жилья военнослужащим.
«В законе о бюджете есть позиция «Расходы на военно-техническое сотрудничество Минобороны» (имеется в виду торговля оружием, продукцией двойного назначения, те же коммерческие запуски), — говорит аудитор А. Пискунов, — а позиции «Доходы» от этого сотрудничества — нет. Считается, что предприятие, которое продает то же оружие или полеты в космос, платит налоги и тем самым с государством рассчитывается».
Космодромы и космические технологии — такое же общенародное богатство, как нефть. Но, как и в случае с нефтью, космос превратился в частный бизнес. Сколько стоит запуск — не разглашается: военная тайна. За сколько этот запуск продали — тоже секрет, только коммерческий. В Германии в киоске можно купить бюджет бундесвера. В России некоторые документы о состоянии обороны, подготовленные для инспекторов ООН, закрыты для отечественных парламентариев. Коммерсанты в погонах деньгами распоряжаются так, будто космодром — это частная лавочка. Мол, сами заработали — сами потратили и кому какое дело?
Материал подготовил Владимир Александров,
«КомпрИнфо.ру» www.komprinfo.ru
Наша почта