Спецкоры попытались понять, почему славяне все чаще оказываются в рядах ваххабитов
Даже на опытного путешественника-экстремала Астрахань производит гнетущее впечатление. В километре от «золотой мили» улицы завалены горами мусора, растут камыши в человеческий рост, а под ногами чавкает липкая грязь. Старинные дома через один сожжены. Их жгут вместе с несговорчивыми жильцами, а развалины никто не разбирает. Каждый второй прохожий — иностранец из Азии или выходец с Кавказа. Местным это не нравится — тысячи граффити на стенах: «Русский, не пей!», «Русский, проснись!». На черном гнилом заборе — дорогой пластиковый баннер «Школа лезгинки» и резюме от местных поперек синей краской: «Достали!»
Южные ворота России скрипят на ветру оторванными петлями — закрывать их, похоже, никто и не собирается. Зачем? Все равно у этих ворот нет забора.
Именно через Астрахань, расположенную на перепутье между Кавказом, Европой и Азией, к нам попадает все, от чего сопредельные территории с радостью готовы избавиться, — криминал, наркотики, «лишние люди» XXI века — гастарбайтеры и, разумеется, ваххабиты. Астрахань для них — перевалочная база, где можно отлежаться на пути в «большую Россию». Мест для этого множество начиная от «Шанхаев» и «Нахаловок» и заканчивая общагами, давно уже потерявшими признаки человеческого жилья.
Кизилюртовская бандгруппа. Внизу справа — русский паренек Виктор (Валид) Волков.
В одном из таких общежитий на окраине города и выросла жена «русского ваххабита» Виктория Волкова. Златозубый дворник показывает нам дом, который ищем, и добавляет: «Проклятый». Фундамент жрет соль, все сыпется, в перекрытиях щели толщиной в руку. Но люди все равно живут. Всякие.
Судя по кучам пустых «сисек» от пива и шприцам с кровавым «контролем», вчера в этом доме было весело. Пробираемся по темным сырым коридорам. Один из спецкоров «КП» замечает: «Да я отсюда не только в ислам бы сбежал, сатанистом бы стал!» Не сомневаемся, Вика Волкова думала так же…
Дверь в комнатуху открывает Викина мама. Бедно и чисто, все застелено коврами. Двое детишек — их после ареста матери отдали бабушке-опекунше — при виде нас начинают рыдать хором. Жанна объясняет нам:
— С обысками какой месяц к нам ходят, вот они и боятся.
Рассаживаемся, кто на пол, кто на табуретки:
— Как Виктория пришла в ислам? По рождению?
— Да нет, любила перед зеркалом стоять в хиджабе и так постепенно-постепенно и носить его стала. Говорит: «Нравится мне эта религия!» Познакомилась с парнем, он ислам недавно принял.
— Парень русский был?
— Русский, с Сахалина. Плохого слова не могу про него сказать. Всегда приходил сюда как к матери, как в семью.
Виталий Раздобудько (слева) из Пятигорска. Организовал теракт в аэропорту «Домодедово».
В общаге Волковы бывали часто, но жили в доме, который Виктор строил не спеша — как позволяли деньги. Дальнейшее укладывалось в стандартную ваххабитскую схему. После смерти мужа Виктория стала потенциальной смертницей и попала на учет сразу в две конкурирующие организации: ФСБ и к салафитам. Соседи Виктории рассказали, что в ее дом часто приезжали машины. Видимо, Вику обрабатывали, готовили. Жанна плачет:
— В мой день рождения Вика позвонила в слезах. Я помчалась к ней. Там милиция, собаки. И говорят: «Нашли!»
В доме обнаружили готовое взрывное устройство. Цепь событий — принятие ислама, гибель мужа и самоподрыв «невесты Аллаха» — удалось разорвать в последний момент. Задержанная потенциальная бомбистка, естественно, о фугасе «ничего не знала» — от мужа Виктора остался.
Валерий (Халид) Исаенко из Астрахани. Ушел в кизилюртовскую бандгруппу.
Ликвидирован в мае 2012-го.
Его путь к чистому исламу — тоже типичный. До своего «духовного восхождения» он промышлял угонами машин на Дальнем Востоке. За что и получил срок. На зоне Волков принял новую веру, став Валидом. А освободившись, уехал на другой конец страны — в Астрахань, к бабушке. Здесь он и познакомился с Викой — даргинкой по матери и русской по отцу. А также с воинами Аллаха, вставшими на путь борьбы с неверными… В 2010 году Валид снова оказывается в тюрьме — за хранение гранаты. Выйдя на свободу, вместе с группой товарищей отправляется на «настоящий джихад» — в Дагестан. Компанию Волкову составил еще один славянин-ваххабит — Валерий Исаенко. Он, познакомившись в 2010 году с Валидом, увлекся «религией последнего пророка». Да так, что в начале 2011 года бросил астраханский колледж ради хасавюртовского медресе. В кизилюртовской бандгруппе неофитам были рады. По местным меркам (средняя продолжительность жизни в лесу — полгода) в подполье они провели целую вечность. Волков был уничтожен в сентябре 2013-го. Исаенко — в мае 2012-го…
Когда на ваххабитском небосклоне появился русский проповедник Александр Тихомиров (он же Саид Бурятский), казалось, что это лишь странное исключение. Фамилии разыскиваемых за теракты в Самаре, Москве и Пятигорске Павла Косолапова и Виктора Двораковского звучали экзотично. Но когда в Поволжье стали появляться целые «русские джамааты», стало ясно: славяне-ваххабиты — это уже система, которой противопоставить, кроме стволов, нечего. В Ульяновской области была раскрыта банда «Исламский джамаат» под командованием русского парня Сергея и чуваша Валерия Ильмендеева. На их счету разбои, похищения людей. В «квартирной мечети» они вербовали новых сторонников.
Виктория Волкова из Астрахани — вдова ваххабита.
В ее доме нашли взрывное устройство.
Подобная группа была нейтрализована в Тольятти. В Башкирии во время спецоперации был уничтожен ваххабит Александр Яшин, состоявший в джамаате под командованием Владимира Тураева. В Астрахани нейтрализована ячейка джихадистов, в которую входили Андрей Антонов, Руслан Белкин-Яблуков и Алексей Антонов. На их совести — подрыв у здания ГИБДД Волгограда в апреле 2011-го и попытка теракта у Академии МВД. Спустя два года смертница, посланная террористом Дмитрием Соколовым, взорвала себя в местном автобусе…
— Приход русских в радикальный ислам — это целенаправленная работа вербовщиков по привлечению славян, — рассказал нам в Астрахани религиовед, доктор философских наук Александр Саввин. — Причем многомиллионная умма татар, башкир, кавказцев не дала такого числа радикальных адептов, сколько дали тысячи славян (см. «Цифры»). Они воспринимают религию как радикальную форму самовыражения, а не как складывавшуюся в России столетиями традицию. Это печально.
— Неофиты говорят, что опору они получают не в православии, а в исламе.
— Но в традиционном исламе они тоже не находят опоры. Только в радикальном. И, как правило, ситуация с уходом ребенка в радикальный ислам возникает, когда в семье разлад. Проблема старшего и младшего поколений, ценностный разрыв, неблагополучная семья… Людям, попадающим к ваххабитам, внушают: «Родители тебя не слышат. Откажись от них, они неверные». Если человек перешагнет этот барьер, он будет радикализироваться и дальше.
Разрыв между родными людьми был красноречиво продемонстрирован террористом Дмитрием Соколовым. В своем последнем телефонном разговоре с матерью за несколько минут до своей гибели он призвал ее покаяться и обратиться в ислам. Чтобы не гореть в аду.
Переход между мирами
Астраханские водители, зарабатывающие на дальнобойном извозе, ехать в Дагестан не хотели. Мы поняли почему, когда в час ночи на посту Кочубей встали в хвост многокилометровой очереди. Рядом на Ставрополье шла контртеррористическая операция, поэтому всех досматривали с особой тщательностью. Выясняли цель поездки, паспорта пробивали по всем возможным базам. Корреспондентов «КП», например, спросили:
— Где зарегистрированное на вас травматическое оружие?
Ответили мы правильно: «Хранится в сейфе по месту прописки». Наши данные записали в спецтетрадь и впустили в Дагестан. Не в другую, а в иную страну. И, положа руку на сердце, посты и тетради вряд ли помогут сохранить мир в этой республике. Все больше и больше призванных в ислам имеют абсолютно русскую внешность и фамилии.
Поразительно, но предавший родную веру неофит в авторитете у джихадистов. Алексей Пашенцев, к примеру, дослужился до «амира» буйнакской бандгруппы.
— Обычный паренек, поступил в Белгороде в институт, принял ислам, — рассказали нам очередную историю дагестанские силовики. — Новые друзья предложили ему поехать в Египет, в университет Аль-Азхар. Отучился полтора года, о нем там говорили как о способном ученике, эти слухи дошли до лесных, им нужен был такой проповедник, как Бурятский. Его начали раскручивать на сайтах боевиков. У них ведь нехватка тех, кто может грамотно по-русски излагать догматы. В итоге в Буйнакске группа из 5 — 7 человек превратилась в отряд из 30 с лишним.
— Русская молодежь устала от пивного культа, ее выталкивают в систему «европейских ценностей» — в общество потребителей, с гей-браками и прочим непотребством, — считает эксперт Центра исламских исследований Северного Кавказа Руслан Гереев. — В итоге молодежь обращает внимание на радикальный ислам, доктрина которого проста. Ритуал молитвы занимает две минуты. И дает психическое освобождение от проблем общества. Но приходящие в ваххабизм становятся жестче и беспощаднее. Я удивляюсь, почему у нас нет госструктуры, отвечающей за религию. Все идет самотеком. Ситуацию надо пересматривать.
— Каким образом?
— Еще 10 — 15 лет назад Малайзия была похожа на Дагестан — там чуть ли не ежедневно убивали чиновников и священников. Власти решили взять под контроль салафитские организации, вывести их из тени — просто заставили зарегистрироваться. Не знаю, надо ли идти по этому пути, но учесть мировой опыт мы обязаны. Мы запустили эту проблему. И только силой оружия достигнуть реальных успехов не получается.
Виктор (Валид) Волков с Сахалина. Ушел в кизилюртовскую бандгруппу,
ликвидирован в сентябре 2013-го.
Вместо послесловия
По странному совпадению, наш «поход к неофитам» совпал с явлением Даров волхвов в Москве и чудовищной антиправославной кампанией в СМИ. Из Дагестана это беснование смотрелось совсем по-другому. Во все эпохи рождались люди, готовые претерпеть за веру, совершать, самоотрекаясь, духовные подвиги. Вряд ли кто-то из гонителей православия понимал, что таким образом он толкает пассионариев духа в объятия радикального ислама, унавоживая своим злословием почву ваххабизма. При этом в вербовке в секты нет ничего сверхъестественного. В 90-е годы Россия пережила нашествие псевдохристианских культов. Явление удалось извести благодаря серьезной антисектантской работе. В каждом крупном городе существовали службы реабилитации сектантов. Но в борьбе с радикальным исламом комплексных мер пока никто не разрабатывает. Метастазы запущенной болезни точечно купируются силовиками. Но одни они рост злокачественной опухоли не остановят.
Сколько в России «русских мусульман»?*
100 000 — по данным функционеров Совета муфтиев РФ.
10 000 — по данным Али Вячеслава Полосина, бывшего священника.
7000 — по данным исламоведа Романа Силантьева.
1000 — численность «русских ваххабитов» только в городе Астрахань, по данным МВД.
*На данный момент точной статистики не существует, так как в переписи населения религиозная принадлежность не указывается.
Источник: «КП»
