Тайны расстрела «Белого дома»
15 лет назад, 4 октября 1993 года, танками и спецназом был разогнан парламент России
Тогда в Москве едва не началась гражданская война, вызванная войной политической — между президентом Ельциным и Верховным Советом. Ее трагической точкой стал расстрел здания парламента («Белого дома»). Кто приказал и кто стрелял в «Белый дом»? Какова роль Запада в тех событиях? И чем они в итоге обернулись для страны?
Дрались политики, а погибли обычные люди. 150 человек
Политические распри между президентом Ельциным и Верховным Советом во главе с Хасбулатовым длились весь 1993 год. В это время в Кремле работали над новой Конституцией, так как старая, по мнению президента, тормозила реформы. Новая Конституция наделяла огромными правами президента и сводила на нет права парламента.
Устав бодаться с депутатами, 21 сентября 1993-го Ельцин подписал Указ №1400 о прекращении деятельности Верховного Совета. Депутаты отказались подчиниться, объявив, что Ельцин совершил «госпереворот», что его полномочия прекращаются и переходят к вице-президенту Руцкому.
ОМОН блокировал «Белый дом», где заседал парламент. Там отключили связь, электричество, воду. Сторонники Верховного Совета строили баррикады, а 3 сентября начались их столкновения с ОМОНом, погибли 7 демонстрантов, десятки были ранены.
Ельцин ввел в Москве чрезвычайное положение. А Руцкой призвал захватить телецентр «Останкино», чтобы получить доступ в эфир. При захвате «Останкино» погибли десятки человек. В ночь на 4 октября Ельцин отдал приказ о штурме «Белого дома». Утром здание было обстреляно. Всего 3 — 4 октября погибли 150 человек, четыре сотни ранены. Хасбулатов и Руцкой арестованы и отправлены в «Лефортово».
Из первых рук
Руслан ХАСБУЛАТОВ, председатель Верховного Совета в 1993 году: «Коль уговорил Клинтона помочь Ельцину уничтожить парламент»
— Руслан Имранович, по прошествии 15 лет какой вам видится история октября 1993-го?
— Величайшей трагедией, повернувшей вектор развития России. Только получили свободу — и танковый расстрел парламента. В октябре 1993 года в России была расстреляна демократия. С тех пор это понятие в России дискредитировано, на него у народа аллергия. Расстрел Верховного Совета привел к автократическому мышлению в стране.
— Значит, если бы не было кровавого октября 93-го, Россия могла бы быть другой?
— Парламент не допустил бы многих разрушительных реформ, формирования в 90-е годы сателлитного, полностью подчиненного Западу «недогосударства». Что сейчас винить США и Европу, которые ругаются, что взбрыкнула Россия? Они ведь за ельцинское десятилетие привыкли, что Россия — униженный проситель, беспрекословно выполняющий любой намек. А тут Путин и Медведев разворачивают по-новому. Я лично видел стенограмму разговора Гельмута Коля (в то время канцлера Германии. — Ред.) и Клинтона. Коль убеждал президента США, что российский парламент мешает Ельцину, что с Ельциным полное взаимопонимание — «он беспрекословно выполняет все наши просьбы». А вот парламент у него «националистический». (Заметьте, даже не коммунистический.) Мы, мол, должны помочь Ельцину избавиться от националистов. Клинтон согласился. Запад подталкивал Ельцина к расправе и помог ему ее совершить.
Показания стрелка
Офицер-танкист: «Нашей роте обещали мешок денег»
«Комсомолка» разыскала бывшего танкиста, стрелявшего по парламенту.
Бывший в 1993-м командир взвода Кантемировской танковой дивизии согласился отвечать на мои вопросы при условии, что его фамилия будет изменена.
Попросил называть себя Андреем Оренбуржским.
— Андрей, почему ты ушел из армии?
— Всем, кто выполнял задачу у «Белого дома», после 93-го неуютно жилось в военном городке. Офицеры, явно хранившие партбилеты, называли нас «предателями» и «убийцами». Потом появились листовки на заборах — со смертным приговором и списком наших фамилий. По ночам и камни в окна бросали… Пришлось проситься в другие округа. Но и туда хреновая молва шла. Тем более что в личном деле каждого были записаны благодарности от Ельцина. И дата у всех одна — октябрьская… И дураку ясно…
— Как начинался ваш поход?
— В октябре наша рота прибыла из совхоза — помогали убирать урожай. Старшина солдат повел в баню, а офицеры — по домам. Я залез в душ, намылился, а тут жена сквозь дверь кричит: «Тревога!» Я, конечно, мать-перемать, но пропеллером в полк. А там — суета нешуточная. Командир роты нашей Гришин и сообщил, что в Москве заваруха, народ бузит, будем порядок наводить. Я еще, помню, спросил: а при чем здесь армия, если есть милиция? Гришин сказал: «Их уже не хватает…»
— Как шли?
— Выползли на Минское шоссе и по обочине, асфальт жалели. Нас стала тормозить какая-то «Волга». В наушники командир диким матом — механику: «Не останавливаться! Дави ее на хрен! Или скидывай в кювет!»
«Волга» нас все-таки остановила. Гришин что-то орал в самое ухо мужику из «волжанки». Потом — в танк, и дальше пошли. А Гришин кричит мне: «Этот мужик говорил: «Сынок, мешок денег получите, только спасите Ельцина от врагов!»
Воображаемый мешок денег вдохновлял. Ранним утром подошли по Кутузе к гостинице «Украина». У «Белого дома» уже стояли два наших танка. Потом подошли еще два.
— Какие у вас были боеприпасы?
— Разные. И учебные болванки были, и кумулятивные… Вот тогда я понял, что дело пахнет керосином. А были ведь еще и патроны к пулеметам… Подошел генерал-полковник Кондратьев. Сказал: «Если кто-то боится, может уйти». Никто не ушел. Я надеялся, что, возможно, и не придется стрелять…
— Вы понимали, что происходит?
— Гришин говорил мне, что наша задача — «продемонстрировать силу». О том, чтобы палить всерьез, разговоров поначалу не было.
— Что вам еще запомнилось на мосту?
— К нам прорывались люди, а их ОМОН не пускал. Они размахивали депутатскими ксивами. Кричали: «Ребята, родные, не надо стрелять!»… Потом танку был приказ выйти на середину моста. Развернули пушки в сторону «Белого дома». Так и стояли. И вдруг в наушниках голос Гришина: «Приготовиться к открытию огня!»… Затем приказ — ударить по центральному входу. В самую середину.
— Каким снарядом?
— Первый выстрел — болванкой. От волнения взял прицел низко. Болванка срикошетила и ушла в сторону… Второй — туда же. Руки дрожали. Гришин костерил меня, приказал вылезать из-за прицела. Сел на мое место. И — по пятому этажу. Точно в окно попал.
Гадко на душе было! Люди же там. Да и здание красивое… Ведь русские стреляли в русских… Когда все закончилось, захотелось нажраться водки и уснуть…
— И что дальше было?
— Нас перекинули на Ходынку. Хорошо накормили и даже водки дали — невиданное дело! И был тогда же приказ подать представления для награждения отличившихся.
— Вас тоже представили?
— Да. К медали. «За образцовый расстрел российского парламента» (смеется). А если серьезно, дали по 200 рублей «премиальных». А обещали ведь «мешок денег»…
Былое и думы
Геннадий БУРБУЛИС, в начале 90-х госсекретарь РФ, соратник Ельцина: «Кремль был в коме»
— Я помню, как вечером 3 октября мне позвонил Филатов (глава администрации Ельцина. — Авт.): «Надо что-то делать». Я сел в машину и поехал по пугающе пустой Москве. Это была жуткая тишина. Заехал в 14-й корпус Кремля. Вымершее здание. По коридорам никто не ходит. У всех — опустошенность. Невозможно представить, что такое состояние возможно в сердце огромной страны, в мозгу ее власти. Я думаю, состояние, в котором пребывал Кремль, — это кома, паралич. Но в этом же состоянии был и «Белый дом». Нельзя было допустить, чтобы это состояние длилось даже час, не говоря уже о сутках.
— Приказ о применении силы отдавал лично Ельцин?
— Кто еще мог отдать? Когда решение Ельциным было принято, начались согласования между силовиками о дальнейших действиях.
— Был ли кто-то, выступивший категорически против стрельбы?
— Никогда такие решения не принимаются с ликованием. Но есть ситуации, когда уклонение от выбора — еще больший позор. Страна ведь была на грани гражданской войны. В гуще таких событий всегда находятся авантюристы, жаждущие смуты, крови. Считаю, что в одинаковой мере несут ответственность обе стороны — и сторонники Ельцина, и сторонники Хасбулатова. Обе стороны упорствовали, а пострадал народ.
— Чему научила Россию эта трагедия?
— Расстрел парламента — исторически всегда трагедия. Но октябрь 1993-го привел к принятию новой Конституции. Она провозгласила, что человек, его права и свободы являются высшей ценностью, и стала опорой страны на ближайшие десятилетия. Вот такая удивительная историческая логика. Октябрь 1993-го — плата за перспективы, которые мы имеем сегодня.
Что это было
Александр ЦИПКО, политолог: «В 93-м Россия свернула с пути парламентской республики»
— В расстреле «Белого дома» страшная историческая закономерность. Эти депутаты поддержали Беловежские соглашения, разрушив СССР. И спустя два года история сама их отбросила.
До расстрела Верховного Совета у России была возможность сохранить парламентско-президентскую республику. Но был выбран иной вариант — президентская, даже сверхпрезидентская республика. По сути, реставрация всевластия, почти самодержавия. Возможности мирного, спокойного перехода от коммунизма к капитализму были упущены. Россия стала единственной страной Восточной Европы, которая достигла политической цели путем крови. Мы упустили путь, по которому пошел остальной соцлагерь. Парламентский путь, открывавший больше простора демократии.
Борьба между парламентом и Ельциным — это не конфликт внутри народа, а разборка правящих слоев между собой. Ельцин и Гайдар хотели немедленных тотальных реформ, включая приватизацию «нефтянки». Парламент был за постепенные реформы.
С тех пор как Ельцин в 1993 году расстрелял парламент, пролегла пропасть между народом и властью. Отношение к власти у народа с тех пор сложилось такое, будто она к нему никакого отношения не имеет.
События октября 1993 года напоминают нам о том, что система, которая сложилась с тех пор в России, неустойчива. Спор о парламентском начале до конца не решен. И то, что премьер в России сегодня превратился в фигуру, опирающуюся на большинство в Думе, не случайно. Рано или поздно России все равно придется искать демократическое равновесие между парламентом и исполнительной властью.
Бывший командир «Альфы» Геннадий ЗАЙЦЕВ: «Президент сказал: нужно освободить «Белый дом» от засевшей там банды»
Офицер спецназа впервые рассказывает о том, почему он 4 октября 1993-го отказался выполнять приказ.
— Геннадий Николаевич, как удалось в 1993-м группам «Альфа» и «Вымпел» (тогда они входили в Главное управление охраны — нынешнее ФСО России) обойтись без штурма «Белого дома», без жертв?
— Приказ президента был, естественно, не такой, как мы поступили…
— Это был письменный приказ?
— Нет. Ельцин просто сказал: вот такая ситуация, нужно освободить «Белый дом» от засевшей там банды. Приказ был таким, что надо было действовать не уговорами, а вооруженным путем.
Но там же сидели не террористы, а наши граждане… Мы приняли решение направить туда парламентеров.
— Поэтому и крови не было?
— Как не было? Погиб наш альфовец, младший лейтенант Геннадий Сергеев… Они подъехали на бэтээре к «Белому дому». На асфальте лежал раненый солдат-десантник. И они решили вывезти его. Спешились с бэтээра, и в это время снайпер в спину Сергеева и поразил. Но это не из «Белого дома» был выстрел, однозначно заявляю.
Эта подлость, она была с одной целью -озлобить «Альфу», чтобы она рванулась туда и начала все кромсать. Но я понимал, что если вообще отказаться от операции, то подразделению будет конец. Оно будет разогнано…
— Хасбулатов с Руцким долго сомневались — сдаваться, не сдаваться?
— Нет, недолго. Нами время было поставлено — 20 минут. И два условия: либо мы выстраиваем коридор в сторону Москвы-реки, вызываем автобусы и всех развозим до ближайшего метро. Или через 20 минут штурм. Они сказали, что согласны на первый вариант… Один из депутатов прямо сказал: чего тут дебатировать?
— А если бы они не сдались?
— Да нет. Ну как бы они не сдались? Куда же они? Тогда бы с применением силы задержали их.
— С применением оружия?
— Думаю, нет. У нас был приказ не только в отношении них, но вообще. Но особенно в отношении этих, конечно.
— Руцкого и Хасбулатова?
— Естественно.
— А стрелять был приказ?
— Ну пойми реальность ситуации. Раз приказ освободить «Белый дом» от засевшей там банды… Так не будешь же освобождать уговорами. Значит, надо воевать… Но нами было сказано: все, кто с оружием, при выходе из «Белого дома» оставляете его в вестибюле. Там гора оружия образовалась… Но все равно «Альфа» и «Вымпел» попали в немилость.
— Почему?
— По одной простой причине, что приказ надо было выполнять другими методами.
— То есть силовыми?
— Да. Поэтому в декабре 1993 года был подписан Указ президента о передаче «Вымпела» в МВД.
— А «Альфа»?
— Думаю, что Барсуков (в то время директор ГУО) где-то мог доложить Ельцину: мол, нет этого подразделения уже, и все, Борис Николаевич. И об «Альфе» забыли. А в 1995 году ее перевели на Лубянку…
Андрей ДУНАЕВ, до лета 1993-го замминистра МВД, сторонник Верховного Совета: «Снайперов направляли из посольства США»
…Если бы мы хотели, продержались бы в «Белом доме» и месяц, и два. Имелись запасы оружия и питания. Но тогда бы грянула гражданская война. Если бы вместо Хасбулатова был русский, возможно, все иначе бы повернулось. Ростовский ОМОН, приехавший в Москву, говорил мне: «Два м…ка дерутся за власть. Один — русский, а другой — чеченец. Так лучше русского поддержим».
Поддержали не закон, а русского Бориса.
…Через несколько лет я встретился на дне рождения с бывшим министром обороны Павлом Грачевым. Он сказал: «Помнишь, я перед танками шел без каски? Это чтобы вы меня убили». То есть он специально себя подставлял. Но мы-то не стреляли… На моих глазах погиб сотрудник МВД, его скосил снайпер с гостиницы «Мир». Кинулись туда, но стрелок успел уйти, лишь по особым приметам и стилю исполнения поняли, что это почерк не наших эмвэдэшников, не кагэбэшников, а чей-то другой. Судя по всему, иностранных спецслужб. А направляли подстрекателей из американского посольства. США хотели раздуть гражданскую войну и разорить Россию.
Народ против расправы
Центр Юрия Левады начиная с 1993 года проводил регулярные опросы населения о тех событиях. Если в 1993 году оправданным применение силы считали 51% опрошенных, а в Москве — 78%, то спустя 12 лет применение силы одобрили только 17% россиян, а 60% высказались против.
Источник: «КП»