В чем причина самоубийства жены популярного актера?
В ночь на 10 марта в собственном особняке покончила жизнь самоубийством супруга знаменитого актера Александра Пороховщикова Ирина. Женщина повесилась в мансарде на шнуре от удлинителя. Ей было 42 года.
Беды и несчастья валятся на известную семью одно за другим. Бесконечные суды из-за жилплощади, затяжной конфликт пожилого актера и его молодой супруги, вылившийся на страницы газет, тяжелая операция Пороховщикова в связи с диабетом, потом инсульт… Когда писались эти строки, актер был прикован к кровати, его состояние врачи признавали настолько тяжелым, что боялись говорить о смерти супруги.
Мы попытались выяснить, что могло подтолкнуть Ирину к суициду, о чем она думала, с кем говорила незадолго до гибели, действительно ли наладились ее отношения с супругом и почему замкнутая Ирина в последние дни стала общаться с людьми в социальных сетях.
«У Ирины сдали нервы, когда перестала поступать информация о состоянии ее мужа»
Адвокат семьи Пороховщиковых Сергей Жорин о гибели Ирины узнал от друзей.
— В тот последний для Ирины день мы с ней постоянно находились на связи, постоянно созванивались, переписывались… Ничего не предвещало трагедии. Но я расскажу, что предшествовало этому. Началось все 6 марта, когда мы узнали, что у Пороховщикова случился инсульт. Актер находился тогда в Институте имени Сеченова. Но странно, что врачи больше суток ничего не говорили о состоянии Александра Шалвовича. Ему даже не поставили правильный диагноз. Потом все-таки сказали, что был инсульт.
7 марта Пороховщикова перевезли из больницы имени Сеченова в соседнюю клинику неврозов. Я, конечно, не врач, но, на мой взгляд, разве пациенту, перенесшему инсульт, нужна клиника неврозов? Скорее всего ему требовалась помощь специалистов в области нейрохирургии.
Ирине ничего не оставалось делать, как последовать за мужем в клинику неврозов, где она провела в больничном коридоре немало времени. Ей ведь не только запретили общаться с супругом, но даже не давали возможности повидаться с ним. Конечно, в этой ситуации врачей можно понять. В больнице Ирина вела себя эмоционально, она кричала, объясняла, что он — самый важный человек в ее жизни. Она даже хотела забрать его домой. В клинике неврозов актер пробыл полдня… После всей этой неразберихи Ирина заподозрила, что в клинике нет квалифицированных врачей, поэтому мы решили обратиться за помощью к руководству Министерства здравоохранения. И только после этого Пороховщикова перевезли в научно-исследовательский институт неврологии РАМН, где он находится по сей день. Но о его переводе Ирине ничего не сообщили — все было сделано тайно.
— В каком состоянии она находилась?
— Ирина все время была на связи со мной. Уже тогда я знал о ее тяжелом психологическом состоянии, потому и попросил свою знакомую, психотерапевта, приехать в больницу и посмотреть Ирину. Возможно, нервный срыв случился у нее в тот момент, когда перестала поступать какая-либо информация о состоянии ее мужа, а врачи прекратили с ней всякое общение. 7 марта вечером мы встретились с Ирой в больнице. Туда же приехала наша общая подруга Ольга Симонова, дочь актера Сергея Шакурова, и психолог, которая взялась работать с Ириной. Она же дала ей какие-то лекарства, после чего Ирина немного пришла в себя. Мы находились в той больнице до часа ночи. Тогда лечащий врач Пороховщикова оставил нам свой личный номер телефона и сказал, что они готовят актера к операции. Ирина все еще находилась в подавленном состоянии, и тогда я впервые услышал от нее такие слова: «Я не смогу прожить без мужа. Я просто не выживу».
— Вы говорите о ее тяжелом эмоциональном состоянии — как это проявлялось?
— Она — типичная женщина. У нее случались срывы, жуткие истерики. Когда я подробнее расспрашивал психолога о ее самочувствии, та сказала: «Действительно есть нехорошие симптомы».
— В таком состоянии нельзя было оставлять ее одну?
— Мы и не оставляли. Одну ночь с ней ночевала Оля Симонова. Потом с ней постоянно была домработница. И я ее контролировал чуть ли не каждый час. Постоянно звонил ей. Уже когда я был в Мюнхене, Ира сама со мной связалась, интересовалась моим здоровьем, мы постоянно звонили в больницу, спрашивали про самочувствие Александра Шалвовича. Долгое время врачи не давали никакой информации, ждали, пока пройдет операция. В пятницу в 21.00 со мной связалась Ольга. Она рассказала, что ей звонила встревоженная Ирина, сообщила, что состояние мужа очень плохое и она сама не хочет жить. Ольга не могла приехать к подруге, так как ей не с кем было оставить двух маленьких детей. Она тут же связалась с полицейскими, назвала адрес, куда им нужно приехать. В районе 11 часов вечера полиция приехала в Староконюшенный переулок, в особняк, где жили Пороховщиковы. Дверь им никто не открыл. Оснований взламывать двери у них не было, и они покинули объект.
— Но позже полицейские проникли в дом?
— Мы с Ольгой понимали, что необходимо что-то предпринять. Тогда вызвали общих друзей, те связались с МЧС и «скорой». В районе 1.30 ночи удалось проникнуть в квартиру. К тому моменту дверь была открыта… Ирину спасти не удалось. Если бы первые полицейские в 11 вечера все-таки взломали дверь — Ирину еще можно было спасти.
— Пороховщиковы постоянно жили в этом особняке? На мой взгляд, там непросто находиться одному, дом производит несколько гнетущее впечатление…
— Совершенно верно. Мне тоже так кажется. Несмотря на то что у Ирины есть отдельная квартира, так же, как и у Пороховщикова, большую часть времени они проводили в особняке на Арбате. Они приводили дом в порядок и выполняли там роль охранников — следили, чтобы ничего не загорелось, ничего не украли, постоянно опасались каких-нибудь инсинуаций. К тому же так получилось, что в ту ночь с ней рядом не оказалось и домработницы. Кстати, незадолго до своей гибели Ира была вынуждена уволить одну женщину, за ней следом пропала и вторая. Не зря говорят, беда не приходит одна…
— Сергей, расскажите все-таки об отношениях между Ириной и ее супругом, не все ведь ладно было в их семье?
— Сначала их буквально доконали бесконечные суды. Ирина судилась с родным братом из-за 5 квадратных метров. В свою очередь Александр Шалвович судился со сводной сестрой из-за квартиры. По иронии судьбы мы все суды выиграли. Но это забрало много сил и здоровья и у Пороховщикова, и у Ирины. А знаете, что теперь будет? Ведь у Пороховщиковых нет детей. И если, не дай бог, что случится с актером, все квартиры, ради которых мы судились, достанутся тем родственникам, которые боролись за них…
Что касается их взаимоотношений… Да, они собирались разводиться. Ирина просила меня вести бракоразводный процесс, но я, как мог, саботировал, отговаривал обоих, затягивал это дело. Это большая семейная трагедия, потому что я видел, что они любили друг друга. Когда я навещал Александра Шалвовича в больнице, он постоянно интересовался самочувствием Ирины, просил меня поддержать ее. А ведь в тот момент его уже беспокоила не только нога, начались проблемы с сердцем, с легкими. И, несмотря на боли, он сильно переживал за жену. Хотя теперь уже скрывать бессмысленно, в последнее время они никак не могли найти общий язык по ряду проблем. Я выступал связующим звеном между ними. Ирина мне что-то говорила, что хотела донести до мужа. Пороховщиков в свою очередь поступал так же. Они никак не могли выбраться из этого омута конфликтов.
— Если вернуться к той странной истории, связанной с пропажей Пороховщикова. Он тогда говорил, что уехал на дачу из-за того, что устал от пьянства жены?
— Он так никогда не говорил. Как раз то перевернутое интервью послужило серьезной причиной для дальнейшего конфликта. Я с Александром Шалвовичем общался довольно тесно, он считал меня своим сыном, и, поверьте, я ни разу не слышал от него плохого слова в адрес жены. Тогда он обронил такую фразу: «К ней пришла подружка, и они выпили немного шампанского!». Уехал он на дачу совсем по другой причине. У Пороховщикова тогда было тяжелое моральное состояние из-за того, что он готовился к решающему судебному заседанию по поводу дележа квартиры. Хотя я его всегда отговаривал от присутствия на суде, он хотел все контролировать сам, всегда досконально читал документы, изучал дело до мельчайших подробностей. Ирина же, прочитав то интервью, не стала разбираться и подала на развод. Хотя, возможно, в прошлом у нее и возникали какие-то проблемы с алкоголем. Но лично я за ней ничего подобного не замечал. Может, кто-то знает больше…
— У Ирины остались родственники?
— Родители у нее умерли. Кстати, Александр Шалвович за ними и ухаживал. У нее остался только родной брат, который судился с ней из-за квартиры. Но будет ли он принимать участие в похоронах? У Александра Шалвовича тоже немного близких людей. Есть родная сестра, которую я никогда не видел. Она вроде работает в той самой больнице имени Сеченова и даже давала какое-то интервью. Еще одна его родственница — сводная сестра, которая тоже долгое время пыталась отсудить у него жилье.
— Похоронами кто будет заниматься?
— Похоронами в первую очередь займутся друзья Ирины. В воскресенье я прилечу в Москву, подключусь к этим делам. Сейчас для нас самое главное, чтобы Александр Шалвович как можно дольше не узнал о случившемся. Вряд ли он сможет пережить эту новость…
«Саша может не дожить до завтрашнего дня. И что мне тогда делать?»
Мы связались с подругой Ирины Ольгой.
— Мы с Ириной стали общаться недавно, когда у меня начались семейные проблемы (бывший муж пытался украсть двоих малолетних детей Ольги. — И.Б.). Ранее Ира была дружна с моей матерью, но потом их пути разошлись. И когда Пороховщикова прочитала ее интервью в журнале, тут же связалась с нами. Могу сказать одно — Ирина была очень порядочным и добрым человеком. Мы как могли поддерживали друг друга.
— Вы же оставались у нее ночевать незадолго до трагедии?
— Я осталась у нее ночевать в ночь с 6 на 7 марта. Ирина выглядела абсолютно нормальной. Конечно, она была взволнованна непонятной ситуацией, которая происходила с ее мужем, не понимала, почему врачи держат ее в неведении. Но в целом она производила впечатление спокойной женщины. Когда я уходила от нее утром, она обняла меня, сказала: «Все нормально, я выдержу!»… Мы же договорились с Ириной встретиться в понедельник, 12 марта. Все эти дни мы были на связи… Даже за пару часов до ее гибели многие наши друзья связывались с ней и все как один утверждали — Ирина держалась молодцом! В ту роковую ночь я была уверена, что рядом с ней останется домработница Оксана. Но Ирина почему-то отпустила ее по своим делам. Попросила ее прийти утром погулять с собакой. Выходит, она не планировала свою смерть?
— 9 марта Ирина навещала мужа в больнице?
— Да, она мне тогда позвонила, сказала, что была в больнице, передала мужу какие-то вещи. Врачи ее заверили, что состояние Пороховщикова тяжелое, но стабильное. Все шло нормально, пока поздно вечером не раздался очередной телефонный звонок от Иры. Вот что она говорила: «Я позвонила лечащему врачу, мне сказали завтра срочно быть в больнице. Еще врач сообщил, что не гарантирует, будет ли жив мой супруг. Значит, Саша может не дожить до завтрашнего дня? И что тогда мне делать?». После услышанного я пыталась успокоить Ирину, говорила, что ничего страшного не произошло, надо завтра собраться и приехать. Мне показалось, Ирина услышала мои слова, обещала перезвонить позже.
А уже поздно вечером — снова звонок от Иры. Она дрожащим голосом, но без слез, немного сбивчиво, но уверенно говорила: «Оля, прошу, не оставляй нашу собаку. Дверь дома с заднего входа будет открыта. Прощай! Я без Саши жить не могу!». И повесила трубку…
— Может, Ирина в последнее время принимала какие-то успокоительные? Или алкоголь?
— Исключено. Я много раз была у нее в гостях, но ни разу не видела, чтобы она выпивала или принимала какие-то лекарства. Только вот что ее сподвигло на суицид? Об этом мы теперь не узнаем…
Полицейская версия
Сообщение о возможном самоубийстве поступило в ОМВД «Арбат» за полночь, официально в книге учета сообщений оно датировано 2.30 10 марта. Как выяснилось позже, накануне Ирина Пороховщикова позвонила своей подруге и сообщила о том, что собирается покончить с собой. После диалога знакомая жены актера связалась со своими друзьями, и те обратились в околоток. В Староконюшенный переулок, где находится фамильный особняк Пороховщиковых, был выслан наряд полиции. Калитка и двери в дом были открыты. Полицейские зашли в помещение и обнаружили труп женщины. Тело находилось в сидячем положении — женщина удавилась на удлинителе типа «Пилот», который закрепила на балке мансарды дома. Предположительно, несчастная не рассчитала длину удавки, сделав ее длиннее нужного. Она встала на табурет на небольшой деревянный подиум в комнате, после чего закрепила один конец на потолке, а другой обмотала вокруг шеи. После того как женщина шагнула вперед со стульчика, произошло удавление, но по инерции тело дернулось назад, сбило табуретку, и женщина осела на краю сценки, рывка хватило, чтобы наступил летальный исход. Многие, кто видел фото погибшей женщины в Интернете, сомневались в версии самоубийства, потому что тело зафиксировали в полусидячем положении. Однако, как признались «МК» эксперты, это типичное положение для жертвы суицида. Кроме того, Ирина висела не над подиумом, где потом оказалось тело, а над основным покрытием комнаты.
Что писала Ирина в соцсетях
Всего за 10 дней до самоубийства Ирина завела страничку в Твиттере. Она писала мало — но есть и несколько примечательных цитат.
«Мы только куклы, вертит нами рок. Не сомневайся в правде этих строк. Нам даст покувыркаться и запрячет в ларец небытия, лишь выйдет срок».
«Если учитывать человеческие качества, я бы голосовала за свою собаку. Увы, Оден не достиг избирательного возраста».
«Жизнь — не самое главное, что есть у человека. Гораздо важнее любовь, вера, служение» (за четыре дня до смерти).
Пороховщиков играл такую роль в кино
В творческой биографии Александра Шалвовича есть очень похожий по сюжету фильм. В серии «Мафия» советского сериала «Следствие ведут знатоки» Пороховщиков играет наркобарона. Его вторая половина значительно младше своего избранника. Их роман заканчивается трагически: девушка подсаживается на наркотики и погибает.
История любви
Ирина Пороховщикова — внучатая племянница маршала Победы Георгия Жукова. Театральный критик, редактор, журналист. Жена актера Александра Пороховщикова. Первой работой Ирины была должность костюмера в Театре имени Пушкина. Именно в этом театре в 1980 году девушка познакомилась со своим будущим мужем Александром Пороховщиковым. Ей было 15, ему — 41.
Вот что рассказывала Ирина о своих отношениях с Пороховщиковым: «Наша семья сложилась вопреки всему — все было против нас. Его мама, которую можно понять: что могла дать ее сыну 16-летняя пигалица? Я страдала, переживала. Он мог прийти домой ночью. Я ему звоню, спрашиваю: «Что случилось, почему не позвонил?» А он мог сказать: «А кто ты такая, чтобы задавать такие вопросы?» И я ему говорила: «Я твоя жена…»
14 лет они жили в гражданском браке — до серьезной болезни мамы Ирины. Тогда, в 1995-м, чтобы мама была спокойна, они решили расписаться. Александр Пороховщиков так вспоминал это событие: «13 мая пошли в ЗАГС. Друзья узнали, так чуть с ума не сошли: ты что, мол, век будешь маяться — в мае жениться! Да еще 13-го! А для меня это число счастливое…»
Много лет Пороховщиковы в интервью признавались, что хотят завести ребенка. Но забеременеть Ирина так и не смогла. Из интервью Александра Пороховщикова: «Я бесконечно люблю детей… Я всегда мечтал, чтобы в доме стоял большой стол, за который вся семья садилась, чтобы шум-гам стоял и чтобы я кого-то на спине катал. Вот это — мое! А у меня ни одного ребенка. Я все думаю, что же это такое: вроде не бесплодный, все в порядке. Но… ».
В декабре 1997 года умерла мама Пороховщикова. Четыре месяца спустя, касаясь этого печального события, он сказал: «Я нахожусь сейчас в таком состоянии, будто сорвался со скалы. И только благодаря любви моей жены я немного задержался — не свалился вниз, в пропасть».
Чуть позже Пороховщиков захочет… клонировать свою умершую маму. Однако возможности науки не беспредельны, поэтому желание актера так и осталось нереализованным. В итоге вся его любовь аккумулируется на жене Ирине. В одном из последних своих интервью Александр Шалвович признавался: «Я очень сильно люблю Ирину. Она очаровательный человек, но ее надо понять. Она такая же максималистка, как и я. И если чего-то не принимает — это все: среднего не дано. Мы с ней на равных. Я даже ей отдаю предпочтение. Готовлю дома сам, хотя она умеет. Ирина отвечает мне искренностью и честностью… Мне нравится о ней заботиться. Любовь для меня — единственная реальная опора в жизни. Только Ирина — вся моя ценность. Мы не можем друг без друга…».
Источник: «МК»
