11 друзей Чубайса
Анатолий Чубайс поделил стратегически важный холдинг между олигархами, иностранцами и государством – необычная схема для сегодняшней России. Как ему это удалось?
Кто получил по максимуму от реформы РАО «ЕЭС»
1. «Газпром», 31 471 мВт. 20,88% установленной мощности энергосистемы России
Алексей Миллер
2. Комплексные энергетические системы (КЭС), 15 780 мВт. 10,47%
Виктор Вексельберг
3. «Норильский никель», 9140 мВт. 6,06%
Владимир Потанин
4. Enel, 8672мВт. 5,76%
Италия
5. E.ON, 8630 мВт. 5,75%
Германия
6. СУЭК, 7097 мВт. 4,7%
Сергей Попов и Андрей Мельниченко
7. Fortum, 5909 мВт. 3,92%
Финляндия
8. ИФД «КапиталЪ» , 3600 мВт. 2,38%
Вагит Алекперов и Леонид Федун
9. ОНЭКСИМ, 3323,8 мВт. 2,21%
Михаил Прохоров
10. Консорциум RWE + «Синтез» , 2423,5 мВт. 1,61%
Германия
11. «Роснефть» , 2026 мВт. 1,34%
Игорь Сечин
Источники: Минпромторг, данные компаний, расчеты Newsweek
Заветы РАО
«Все москвичи помнят блэкаут 2005 г., когда авария на подстанции «Чагино», построенной полвека назад, вызвала каскадное отключение электроэнергии в столице, Подмосковье и соседних областях. Многие эксперты уверены, что авария стала переломным моментом. Не будь ее — могло не быть реформы электроэнергетики. Станислав Наумов, начальник департамента анализа и планирования Минпромторга, проводит еще более интересную параллель: аварии могло и не случиться, если бы не множащиеся игорные заведения — «если бы РАО ЕЭС и бизнесмены сели за стол и обсудили растущую потребность казино в подсветке, масштабы потребления, аварии могло не быть».
Неизвестно, ускорила ли авария принятие закона о высылке всех игорных заведений в далекие рекреации, но вот РАО ЕЭС исчезло уже через три года — в этот понедельник Анатолий Чубайс торжественно свинтит табличку со своим именем и должностью с дверей кабинета и навсегда покинет здание на проспекте Вернадского. Вместе со своими сотрудниками он посетит торжественную вечеринку, посвященную ликвидации компании. Его миссия закончена — реформа, изначально задуманная как раздел РАО на несколько компаний-конкурентов, по сути превратилась в воплощение мечты «Газпрома». Энергоактивы получили и частные предприниматели — по большей части из списка Forbes. Стратегическую монополию страны разделили между олигархами, иностранцами и «Газпромом» — казалось бы, редкий случай в современной России, где привыкли не разделять, а властвовать.
От векселя к перелому
10 лет назад сложно было представить, что уходя Чубайс оставит после себя 5-летнюю инвестиционную программу на 4,3 трлн руб. — в 90-х денег у энергетиков не было не то что на инвестиции, часто их не было вообще. В стране цвела вексельная схема расчетов — «живых» денег было мало. Было заморожено строительство большинства новых энергообъектов, спрос на электроэнергию стал стремиться перечеркнуть предложение (потом журналисты назовут это «крестом Чубайса»).
С векселями стали расставаться в 2000-х, а главным оружием РАО ЕЭС стали отключения. Выбить деньги удавалось далеко не всегда — Чубайс, пришедший в РАО в 1998-м, быстро понял, что со многими потребителями кВт надо договариваться. В 2002-м между Министерством обороны и РАО ЕЭС возник конфликт — Минфин не перечислил бюджетникам деньги, а Чубайс стал отключать неплательщиков, в том числе и радиолокационную станцию на Камчатке, обеспечивающую стратегическую обороноспособность страны.
Договариваться с Сергеем Ивановым Чубайсу пришлось в кабинете Владимира Путина. Через несколько минут участники совещания вышли от президента и объявили о достигнутых договоренностях. В кадре — Чубайс и Иванов на костылях (министр обороны сломал ногу, катаясь на лыжах); закадровый текст — «в отношениях Минобороны и РАО ЕЭС наступил перелом».
Так, в общем, и проходила ликвидация вексельных схем в энергетике: отключали всех, кто не платил «живыми» деньгами. Хорошо известна история противостояния «Новосибирскэнерго» и Новосибирского электродного завода. Завод был должен энергетикам, но чувствовал себя спокойно — его нельзя было отключить, не отрубив при этом и расположенную стена к стене «зону». РАО договорилось с ГУИНом, и на время отключения в исправительное учреждение был введен спецназ. В 6 утра наряд прибыл на «зону», электричество отключили, однако ожидаемого эффекта это не дало. НовЭЗ не платил. Отключили еще раз — то же самое. После полугодового противостояния энергетики открыли секрет оппонентов: остановка технологического цикла на 8 ч никак не влияла на предприятие, но уже 12 ч без энергоснабжения вызвало бы необратимые последствия. Узнав про это, энергетики приготовились держать НовЭЗ без электричества 14 ч. Завод капитулировал.
Конечно, мало кому нравился такой подход. Но большинство жалоб, будучи даже подкрепленными резолюциями губернаторов, на самом верху разбивались о чеканные формулировки «это конфликт хозяйствующих субъектов», а с 2002 г. — «как решит суд».
Энергично перекрестились
В предсказанный «крест Чубайса» тем временем верилось всё больше. Раздел РАО на несколько конкурирующих между собой компаний и, соответственно, приход в отрасль частных инвестиций запаздывали. Электроэнергетический монополист должен был исчезнуть еще 1 января 2004 г., но всё никак не исчезал.
«В 2002-м и 2004 годах решения просто переставали приниматься, — вспоминает близкий к руководству РАО собеседник Newsweek. — Мне кажется, что люди просто боялись ответственности».
Энергодефицит, понятно, всё сильнее бил по потребителям; сейчас это особенно заметно: даже новое здание правительства Московской области строится на энергии от дизельных генераторов. «Закупить дизель-генераторы пришлось от безысходности, — вздыхает главный энергетик RIGroup (подрядчик правительства области) Анатолий Скакунов. — Нам же быстро нужно подтянуть электричество. Но у сетевых компаний нет мощностей, и они выдвигают дикие по своим условиям обременения. Даже взятка не поможет». Что уж тут говорить о простых дачниках, получающих отказы от подключения к электросети. По оценкам мэра столицы Юрия Лужкова, в прошлом году дефицит (потребление минус производство) электроэнергии в Москве составлял 20%. Его пополняли за счет притока из соседних областей.
24 мая 2005 г. избавило ответственных за реформу от нерешительности, считает источник Newsweek. Аварийные отключения электричества случались и ранее.
Рассказывают, что еще в советский период из единой энергосистемы выпадал Казахстан: 40 минут в целой республике не было света. Но это, конечно, мало кого трогало. А вот когда рвануло на «Чагино», отрубилась расчетная система Центробанка, у которой не оказалось резервного источника питания. К счастью, удалось задействовать филиальную сеть Сбербанка, и целый день расчеты по стране шли таким необычным путем.
«Когда люди поняли, что это напрямую касается денег, причем в том числе и их денег, стало ясно, что с энергетикой точно надо что-то делать, так оставлять это нельзя», — говорит собеседник. Тут-то план Чубайса и заработал.
Противоестественная монополия
Анатолий Чубайс был ключевым игроком команды Бориса Ельцина. Однако войти в команду Владимира Путина у него не получилось, рассказывает источник Newsweek в аппарате правительства. У него было право прямого выхода на второго президента России (по крайней мере до 2007 г.), но своим — в той мере, в какой это удалось, например, Алексею Кудрину, — он так и не стал.
Эту чужеродность только подчеркивает реформа РАО, выглядящая парадоксальным процессом, противоречащим логике государственной политики последних лет. Власти планомерно вытесняют иностранных инвесторов из ключевых отраслей экономики — а в результате реформы РАО сразу четыре иностранных инвестора получили контроль над энергоактивами. Роль государства в экономике возрастает — а в ходе реформы РАО ликвидируется одна из трех крупнейших государственных монополий.
Сам Чубайс на недавней интернет-конференции сообщил, что иностранные партнеры были удивлены: «Практически везде расклад сил очень простой — либо власть, либо потребители, либо акционеры настаивают на реорганизации, реформировании, отделении монопольных секторов от конкурентных, а менеджмент мягко и нежно этому сопротивляется. У нас уникальность в том, что картина прямо противоположная. Это мы 10 лет бились над тем, чтобы наконец нас уволили, и мы счастливо достигли этой цели».
За 10 лет цели, конечно, менялись. «Как мне кажется, проведение, завершение реформы было для Чубайса стимулом к личному укреплению позиций. Он рассматривал реформу как путь к власти», — говорит бывший член совета директоров РАО ЕЭС Дэвид Херн. За годы, проведенные Чубайсом в РАО, власть сильно изменилась, и если в 1998-м одной из основных задач реформы была ликвидация убийственных для российской энергетики вексельных схем, то, решив эту задачу, Чубайс переключился на другие — в большинстве своем политические.
До реформы энергосистема состояла из территориальных АО-энерго (отвечавших за свои регионы) и головной организации — непосредственно РАО ЕЭС, которая выполняла контрольные и координирующие функции. РАО имело контрольный пакет в подавляющем большинстве АО-энерго, а 49% акций компании принадлежало инвесторам. Та же структура собственности была и у РАО: 52,7% — у государства, 47,3% — у частных акционеров.
В прошлом году систему перекроили не по территориальному принципу, а по типу бизнеса — были выделены генерирующие компании (ОГК и ТГК), сетевые, передающие электроэнергию (ФСК и МРСК), сбытовые, продающие ее конечным потребителям, и отдельно — Центральное диспетчерское управление, координирующий механизм, подчиненный Минэнерго.
Бизнес получил возможность вложиться в генерацию — самые лакомые куски электроэнергетики поделили между собой крупнейшие финансово-промышленные группы, иностранные инвесторы, большинство из которых партнеры «Газпрома», и сама газовая монополия.
«Чубайс проявил себя как полубизнесмен-полуполитик — то, что нужно было в той ситуации», — вспоминает Дэвид Херн. Чтобы получить поддержку в бизнесе, Чубайсу приходилось идти на уступки в политике.
Близкий к правительству источник рассказывает, что в 2006 г. Чубайсу пришлось сильно сократить финансирование партии СПС, которую глава РАО ЕЭС поддерживал долгие годы: «Путин несколько раз намекал Чубайсу, что тот играет не по правилам, — и финансирование СПС сократилось в разы; остались минимальные деньги на поддержание партии в полуживом состоянии. Говорят даже, что для собственного выживания он в 2006 году готов был продать партию людям, которых искал в тот момент замглавы администрации президента Владислав Сурков».
Чубайс умело вступал в альянсы. «В 2006-м сходился с Потаниным, заигрывал с “Роснефтью”. В прошлом году в союзники добавились братья Ковальчуки и Мордашов, — рассказывает собеседник Newsweek. — Но стратегическим союзником Чубайса стал “Газпром” — этот союз был неизбежен: Медведев был Чубайсу более симпатичен, чем [председатель совета директоров “Роснефти”] Игорь Сечин. А выбор тогда был простой: либо с кем-то из преемников, либо — на фиг».
«Газпром» давно стремился в электроэнергетику. Возможно, роль газовой монополии в энергосистеме и не была бы столь велика, если бы не провал программы международной экспансии. Несколько лет назад «Газпром» поставил перед собой цель выйти на конечного европейского потребителя. Мотивация понятна: если на границе газ стоил $100 за 1000 кубометров (2000–2001 гг.), то потребители в Германии покупали его по $250. Предполагалось, что «Газпром» будет покупать распределительные сети в Европе (именно они обеспечивают доступ к потребителю), но в западной части континента российскую монополию никто с распростертыми объятиями не ждал. Например, в Великобритании даже подготовили специальный законопроект, запрещающий «Газпрому» приобретать местную Centrica.
Новая энергетическая схема если и не открыла «Газпрому» окно в Европу, то по крайней мере подсказала, как оно открывается. Новый принцип состоял в обмене активами: иностранцы получали доступ на российский рынок в обмен на допуск «Газпрома» к себе.
Так, в рамках подписанного соглашения германский E.ON за долю в Южно-Русском месторождении отдал «Газпрому» доступ на венгерский рынок. Кроме того, стороны договорились о реализации совместных проектов на европейских электростанциях (E.ON UK, в частности, продает 10% электроэнергии в Великобритании, а «Газпром» не скрывает интереса к этим активам).
Аналогичная сделка была проведена с итальянским Enel. Близкий к правительству источник Newsweek отмечает, что в случае с итальянцами важную роль играл имиджевый фактор: «По внешнеполитическим причинам надо было дать позитивный сигнал инвесторам — появился Enel, ведь готовили питерский саммит G-8, и в ход шло всё. Продажа ОГК-5 Enel — чисто политическая, даже внешнеполитическая акция, которую готовил не Чубайс, а чуть ли не Путин лично».
Присутствие российского частного капитала в новой электроэнергетической схеме тоже на руку государству. «Мы абсолютно убеждены, что резкий рост объема инвестиций в энергетику — это абсолютная необходимость», — говорил Анатолий Чубайс еще в 2002 г., прогнозируя возникновение энергодефицита в стране. Согласно же принятой правительством Михаила Касьянова концепции стратегии РАО «ЕЭС России» на период 2003–2008 гг. целью реформы было «создание условий для развития отрасли на основе частных инвестиций».
Целевой задачей было провозглашено снижение доли государства в тепловой энергетике до нуля. Иными словами, ответственность за рост инвестиций была переложена на частный бизнес, которому взамен были предложены активы в энергетике.
Впрочем, инвестиции — больное место реформы. Инвесторы получали активы в обмен на обязательство построить определенные энергомощности. За срыв планов по договору предусмотрены штрафы в размере до 25% от стоимости инвестпрограммы. Помимо штрафов, инвесторов пугает то, что энергомощности привязаны к конкретным территориям. А во многих местах строить электростанции уже совсем невыгодно. Самый яркий пример — Березники (Пермский край). Согласно плану местную ТЭЦ должны реконструировать, но в прошлом году в опасной близости от объекта под землю ушел участок земли 100х200 м. На следующей неделе в Березники решать проблему вылетает делегация из чиновников и бизнесменов.
Но даже согласование всех вопросов территориального размещения не гарантирует выполнения инвестиционных программ. Инвесторы ждут острого дефицита оборудования для электростанций. «Российское машиностроение 15 лет “лежало” и не готово удовлетворить все наши потребности в рамках инвестпрограммы», — жалуется представитель одного из инвесторов. — В Европе идет собственный 30-летний цикл обновления оборудования; в США отличаются стандарты, и организовать масштабные поставки оттуда затруднительно. Кто нас выручит? Китай?»»
Источник: «Newsweek»