В 1990 г. после смерти Патриарха Пимена (Извекова) влиятельный, почти всесильный архиерей митрополит Киевский и Галицкий Филарет (Денисенко) был не только одним из претендентов на избрание новым Патриархом. Он был уже избран Патриаршим Местоблюстителем и с 4 мая по 6 июня 1990 г. фактически исполнял обязанности Патриарха и возглавлял работу по созыву Поместного Собора. Но Патриархом Филарет не стал. Летом 1991 г. он еще принимал новоизбранного Патриарха Алексия II в Киеве, призывал бороться с раскольниками-автокефалистами (с теми из украинских националистов, которые требовали независимой церкви для независимой Украины). Еще весной 1992 г. он участвовал в Архиерейском Соборе и убеждал архиереев дать Украинской Церкви каноническую самостоятельность, хотя уже с 1990 г. украинское церковное управление обладало самой широкой автономией во всех внутренних церковных делах. Филарету было мало даже широкой автономии. Не став Патриархом Московским, он стремился к патриаршеству хотя бы в пределах Украины, в чем митрополита Киевского весьма поддерживал в то время президент Леонид Кравчук, а еще более поддерживали националисты-радикалы из Верховной Рады.
Положение Филарета осложняли СМИ. В «Огоньке» Александр Нежный опубликовал в 1991 г. две статьи о Филарете. Журналист обвинил митрополита Киевского в жестоком обращении с духовенством (епископа Ионафана, одного из украинских архиереев, от Филарета прятали монахи чуть ни в подвале — боялись за жизнь епископа), в нарушении монашеских обетов, выразившемся в многолетнем сожительстве с некоей Евгенией Петровной и их с Филаретом детьми (!). Обвиняли Филарета и в многочисленных финансовых злоупотреблениях, присвоении церковных денежных средств, во взяточничестве. Ситуация для Филарета складывалась критическая.
Однако самое непредвиденное и печальное для Филарета произошло на Архиерейском Соборе Русской Православной Церкви в марте 1992 г. Большинство украинских архиереев по вопросу о независимости Украинской Церкви поддержало не его, а архиереев российских. Общий голос украинских епископов был таков: наша паства нас не поймет и отвергнет, если, вернувшись с Собора, мы сообщим ей, что теперь являемся не частью Русской Православной Церкви, а самостоятельной юрисдикцией. Дело обернулось для Филарета всеобщим порицанием и требованием уйти на покой и обеспечить проведение выборов нового Предстоятеля Украинской Православной Церкви Московского Патриархата. Приняв смиренный вид, митрополит Филарет заявил, что если для достижения церковного мира на Украине «требуется Иона», он готов «стать таким Ионою». Филарет имел в виду образ ветхозаветного пророка Ионы, которого Господь наказал за непослушание Его воле угрозой кораблекрушения, и спутники пророка решили выбросить Иону за борт, чтобы тем самым отвести от себя гнев Божий и не быть потопленными в морской пучине. Выброшенный ради спасения судна и путешественников пророк Иона оказался во чреве морского чудовища… Архиереи в большинстве своем оценили витийство митрополита Киевского, решились ему поверить и предложили дать крестоцеловальную клятву, что он уйдет на покой после избрания своего преемника, хотя некоторые призывали Патриарха Алексия II: «Не верьте Филарету, он все равно обманет!».
И Филарет обманул. Вернувшись в Киев, он 7 апреля 1992 г., в праздник Благовещения, во Владимирском кафедральном соборе заявил, что Собор в Москве был для него Голгофой, где его распинали, и претерпел он все это ради независимости Украинской Церкви. Потрясенный Патриарх Алексий II обратился к Филарету с телеграммой-запросом: правда ли то, что мы узнаем о ваших словах? Филарет ответил — и это был его последний ответ Патриарху Московскому — в том смысле, что это не его, Патриарха Московского, дело, все происходящее на Украине в церковных делах относится к исключительному ведению самого Филарета и никого больше. Это был раскол.
Одновременно Филарет начал выступать в соборе, по телевидению и в прессе только по-украински, хотя язык знал слабовато, но новое положение митрополита-раскольника требовало воздержаться от употребления русского языка. Кроме того, необходимо было начать переговоры с прочими раскольниками — теми самыми, которых еще год назад Филарет страстно обличал. Вероятно, для достижения большей сговорчивости собеседников Филарет при поддержке друзей во властных структурах присвоил кассу Киевского Экзархата, огромные по тем временам средства, став тем самым богатейшим из раскольников, а также оформил на себя здание епархиального управления и митрополичью резиденцию в центре Киева. Вызванные Филаретом в Киев на архиерейское совещание украинские епископы отказались явиться к нему. Всем все стало ясно: Филарет, в то время формально еще не лишенный сана, больше не собрат каноническим епископам Украины. Зато прочие раскольники приступили, пусть и без большого энтузиазма, к переговорам с Филаретом, поставив перед ним ряд условий, преимущественно кадровых и финансовых. Большинство из достигнутых на этих переговорах договоренностей стали для Филарета трамплином для получения высшей власти среди раскольников и, соответственно, титула «патриарха Киевского и всея Руси-Украины» (!).
В Москве же (и в Киеве, среди сохранивших верность Патриарху Московскому архиереев и приходов, которых всегда оставалось большинство) шла подготовка к избранию нового Предстоятеля Украинской Церкви. Им стал митрополит Владимир (Сабодан), до этого митрополит Ростовский и Новочеркасский, управляющий делами Московской Патриархии, а еще раньше — ректор Московской Духовной Академии и Семинарии. Только несколько епископов (два-три, их число постоянно колебалось) и священников, безоговорочно поддержав Филарета, стали активно участвовать в его церковной политике — захвате храмов и церковного имущества, избиении священнослужителей и верующих «московской церкви», угрозах и шантаже епископов Московского Патриархата. Москва запретила Филарета в служении, затем лишила сана, потом лишила монашеского звания (теперь он уже не может называть себя монашеским именем) и, наконец, в 1997 г. отлучила от Церкви через анафематствование.
Теперь главной задачей Филарета становится своего рода борьба за легитимность — за то, чтобы в каноническом, а не раскольничьем церковном мире его хотя бы кто-то признал. С этой целью Филарет отправляется к Патриарху Константинопольскому Варфоломею, получает от него осторожную поддержку, которую впоследствии Патриарх Варфоломей спешно дезавуирует. Колебания Вселенского Патриарха Варфоломея объяснимы: Константинопольский Патриархат, пленник турецких властей в крохотном предместье Стамбула Фанаре, не имеет никакого реального влияния на церковную политику где бы то ни было. Именно поэтому Вселенский Патриарх умело использует приключающиеся поводы для подчеркивания своей «вселенскости». Поводы бывают удачные — канонические споры в Эстонии; раскол среди православных христиан Франции, часть из которых во главе с митрополитом Евлогием (Георгиевским) еще в 1931 г. попросилась под омофор Константинопольского Патриарха, чтобы не давать подписку о лояльности советской власти, — да так и осталась в юрисдикции Константинополя. Теперь Украина. Трудно заподозрить Патриарха Варфоломея в какой-то особенной злонамеренности. Скорее всего, Вселенский Патриарх искренне верит, что под омофором Константинополя всем неприкаянным юрисдикциям будет лучше. Но вот будет ли лучше — в этом сомневаются очень многие, почти все, кроме самого Вселенского Патриарха. Тем более что речь, как правило, идет о раскольниках, которым крайне затруднительно обосновать собственную каноническую правоспособность.
Первые попытки Филарета, ставшего-таки «патриархом» Киевским и всея Руси-Украины, заручиться поддержкой Константинополя были для него сплошным разочарованием. Пока в 1999 г., а в особенности в текущем году, Патриарх Варфоломей не заявил, что горячо поддерживает стремление верующих Украины к объединению в единую, общую для всех Украинскую Православную Церковь. Логика Филарета: кто же еще может возглавить такую единую и признанную Вселенским Патриархом церковную юрисдикцию, как не он, «патриарх Киевский»? Московский Патриархат заявляет решительный протест, украинские автокефалисты готовы к переговорам, Константинопольский Патриарх пока держит паузу. На ком остановит он свой выбор? Не на Филарете ли? «Упаси Бог!» — отвечает на это абсолютное большинство православных верующих Украины и России.
