«Реформа по Сердюкову» глазами матери солдата
Защитой прав военнослужащих заняты многие общественные организации. К одним еще с первой чеченской войны в войсках относятся настороженно, других, наоборот, привечают. О том, какое место среди них занимает «Совет родителей военнослужащих России», рассказала его председатель Галина Шалдикова, сын которой — рядовой срочной службы Советской Армии Вадим Шалдиков – умер от побоев, нанесенных ему сержантом, 2 июля 1988г.
– Галина Ильинична, какова цель «Совета родителей военнослужащих России»?
– «Совет родителей военнослужащих России» был создан 22 июня 1991г. на съезде Всесоюзного Совета родителей военнослужащих в Москве. У его истоков стояли матери, чьи сыновья получили увечья или погибли во время службы по призыву. Цель создания изначально была одна – подготовить и сохранить сыновей России для защиты Отечества, чтобы другие матери не испытывали ту же боль, которая досталась нам. Со временем мы стали проводить работу по объединению движения родительской общественности для защиты жизни, здоровья, чести и достоинства военнослужащих и членов их семей. Сейчас Совет действуют в 62-х регионах России, где на общественных началах трудятся около 250 человек. Мы беседуем с допризывниками, военнослужащими, их родителями, помогаем им советами и консультациями, посещаем воинские подразделения. Вручаем новогодние подарки детям, женам и матерям погибших военнослужащих. Проводим благотворительные концерты для военных и членов их семей. Участвуем в судебных процессах. Работаем с представителями Администрации президента РФ, Советом Федерации, Госдумой, администрациями регионов и городов. И, конечно, взаимодействуем со всеми силовыми структурами нашей страны.
– С какими проблемами к вам обращаются чаще всего?
– Проблемы эти, как правило, очень большие, глобальные. Например, 1 февраля мы были на присяге в воинской части №19893 в деревне Большое Буньково Ногинского района Московской области. Несколько женщин – жен офицеров и прапорщиков выразили беспокойство, что их часть к 1 декабря 2009 года должна быть переведена в район между Ярославской и Костромской областью, на новое место дислокации, которое абсолютно не подготовлено для переезда и проживания 150 семей военнослужащих.
Вот строки из их письма-обращения: «Многие офицеры нашей части оканчивали Костромское высшее военное командное училище и имеют объективные данные о социальных проблемах, существующих в данном регионе. В средствах массовой информации указывается, что в настоящий момент в г. Кострома безработица среди местного населения одна из самых высоких по регионам России, это значит, что мы и наши мужья при переезде и проведении организационно-штатных мероприятий пополним и без того не стройные ряды ищущих работу. Устроить ребенка в детское дошкольное учреждение в г. Кострома практически не возможно, очередь на устройство ребенка в садик или ясли подходит через 3-4 года, когда ребенку пора идти в школу. А в настоящий момент в части насчитывается 80 детей дошкольного возраста, которых необходимо будет определять в детские дошкольные учреждения, либо нам придется сидеть с детьми, что не может не сказаться на и без того скудном семейном бюджете. Основным вопросом, интересующим нас, остается обеспечение служебными жилыми помещениями семей военнослужащих, по планируемому месту дислокации, т. е. п. Песочное, поднаем жилья в п. Песочное и близлежащих деревнях не представляется возможным, за неимением такового. Целенаправленное строительство жилья под семьи офицеров и прапорщиков нашей части со слов командования в г. Кострома не ведется… Выступая по центральным телеканалам, Верховный Главнокомандующий Вооруженных Сил Российской Федерации – Президент Российской Федерации Д. А. Медведев продлил срок реформы до 2016 года, но на нашем примере эти слова пока расходятся с делом. Наши мужья и мы готовы беспрекословно выполнить приказ Министра обороны Российской Федерации, но в нашем понимании для перемещения части на новое место дислокации, там должны быть организованы хоть какие-то условия для существования».
В этой части я уже была не раз, знаю, что офицеры получили там нормальное жилье, солдаты размещены в нормальных казармах. А теперь с тревогой ждут перевода на необустроенное место. Вот мы и хотим ознакомиться, посмотреть, куда их собираются переводить? А вот другое письмо, присланное недавно из нашей региональной организации в Балаково Саратовской области. Матери военнослужащих сообщают о тех нарушениях, с которыми столкнулись в армии их сыновья. «СКВО, г. Волгоград пр. Жукова-10, в/ч 34605 – командование не интересуется разнообразием меню, на время проверки меню висит, в приготовлении блюд есть разнообразие, но на самом деле кормят плохо. Столовая находится в палатке, холодно, это для военнослужащих срочной службы, а для контрактников все отдельно, и есть разнообразие в приготовлении блюд.
Ростовская обл., Шахтинский р-н, п. Фрунзе, в/ч3722 – старослужащие вымогают деньги. Военнослужащие-дагестанцы издеваются над нашими ребятами, что делать не знаю, командование не реагирует на мои просьбы о переводе в другое место службы. Нефтекумск, в/ч 3753 – предлагали за 25000-30000 руб. переведут в любое место.
Омск, в/ч 41146 – четыре месяца военнослужащие ждали документы на досрочное увольнение по состоянию здоровья. Решала вопрос через Москву. В г. Новосибирск-45, п. Гвардейский, в/ч 54097 РМО – младший ком. состав вымогает деньги по 2000 руб., в казармах холодно. Заготовкой леса и дров занимаются зимой в холод, ночью, кормят плохо, могут один раз в день.
Самара, п. Кряж, в/ч 65349 – младший ком. состав (лейтенанты) продают за 2000 руб. увольнение, если не привез деньги, избивают – заявление мамы. Пермский край, п. Звёздный, в/ч 32755 – военнослужащий к/с участвовал в боевых действиях (ноябрь 2007), получил контузию, уволили с нарушением и лишили денежного содержания. Ему нужна серьезная помощь. Он в большой семье единственный кормилец. Екатеринбург, 32-й городок – военнослужащему во сне перерезал горло дагестанец. Успел спасти военнослужащий с медицинским образованием. Матери сообщили, что он повесился. Пока военнослужащий не придет домой, мы вынуждены молчать.
Одинцово-10, п. Власиха, в/ч 95501 – много ребят больных, одному парню нужна срочная операция, говорит в госпитале нет мест. У него большая опухоль на органах половой системы. В мед. карточке – он лежит с болезнью спины.
Пока будут наказывать военнослужащих, которые оставляют в/ч из-за применения к ним НУВ (неуставных взаимоотношений – авт). доказать очень сложно их невиновность, так как прапорщики и лейтенанты пользуются своим положением, угрозой преследования, переводом в ту в/ч, где одни дагестанцы…». Эти и другие письма я уже передала в Общественную палату РФ Каньшину А. Н. и попросила, чтобы данные факты как можно скорее проверили. Потому что если на них вовремя не реагировать, вся Общественная палата будет завалена подобными письмами, бумагам места не хватит!
– Какие вопросы не решаются годами?
– С 1 января 2008 года все жены военнослужащих по призыву, родившие детей, должны получать от государства денежное пособие – по 6 тыс. в месяц. Но эти деньги выплачиваются только супругам ребят, которые должны служить год. Жены же тех парней, которые были призваны на 1,5 года, денег не получают! По старому закону военнослужащего по призыву увольняли в запас сразу после рождения ребенка, теперь и мужа не увольняют, и жена без денег сидит. На что же ей жить-то? Мы обсуждали этот вопрос на заседании Общественного совета при Министерстве обороны – оказалось, что Общественная палата и Госдума до сих пор не разобрались, почему пособия по уходу за малолетними детьми не выплачиваются всем, кому положено.
Еще в 2000 году мы выходили с предложением на государственный уровень о необходимости создания федерального Центра реабилитации для ребят, которые выходят из зоны боевых действий. Чтобы они проходили всестороннее обследование и возвращались в общество нормальными полноценными людьми. Ведь, на войне психология человека меняется, парни приходят обратно домой совсем другие. Им надо выговориться, высказать свои впечатления, о которых многие из них никогда не расскажут матери или жене. В этом им могут помочь только профессионалы-психологи. Чтобы залечить психологические травмы, сбросить с души тяжкий груз прошлого, не спиться, не уйти из жизни. Мы неоднократно поднимали этот вопрос на Общественном совете при МО РФ, что такие центры реабилитации должны существовать в любом случае, и не на благотворительные средства общественных организаций, а в рамках специальной федеральной программы. Другая серьезная проблема – стал солдат инвалидом, как жить дальше? Тем более, если у него нет ни собственной квартиры, ни достойной пенсии? В начале января я была в госпитале имени Бурденко, общалась с ранеными в Южной Осетии. Одного из них зовут Азат Нуртышев, военнослужащий в/ч 64201. Ему 20 лет, но он уже инвалид войны: слепой – во время взрыва сетчатка глаза отслоилась, частично руки и ноги нет. Парень не может ни ходить, ни читать – родители сидят рядом с ним, его обслуживают. Медики сказали матери, что существует курс лечения, но необходимые процедуры (даже не операция!) больших денег стоят. Откуда их взять семье Нуртышевых, проживающих в селе под Оренбургом?
Непростая ситуация и у его сослуживца Эдуарда Кулушева из Астраханской области. В свое время у парня умерла мать, отец жил с другой женщиной, но потом тоже умер. Парень с мачехой не смог жить – сначала снимал жилье, а потом пошел служить по контракту – чтобы заработать денег на квартиру. А теперь куда деваться калеке-сироте? У него выбито бедро, он сейчас лежачий больной. И таких людей у нас в стране очень много. И если «афганцев» еще как-то опекают свои общественные организации, то большинство «чеченцев» и ветеранов других войн и конфликтов остаются наедине со своими проблемами. Но ведь это же наша армия, наш Флот, наши Вооруженные Силы! Значит и достойную жизнь ветеранам-инвалидам должно обеспечивать государство, не перекладывая эту свою святую обязанность на общественные организации.
Еще один нерешенный вопрос на сегодняшний день – недоступность информационно-нормативных документов для большинства льготников. Военнослужащие, которые прошли бои, прослужили немало лет в армии, часто не знают, какие льготы положены им и членам их семей: детям, женам, матерям, вдовам. Когда был создан Общественный совет при МО РФ, я уже тогда предлагала министру обороны Иванову регулярно издавать сборник таких законодательных актов. Как выходит новое постановление или указ, касающийся льгот для военнослужащих и ветеранов, новую брошюру выпускайте, как, например, регулярно обновляются правила дорожного движения. А сейчас что получается? В «Российской газете» закон или поправки к нему напечатают, и все! И еще всем нам очень хотелось бы, чтобы законы не могли толковаться двояко. А то порой такую фразу придумают, что консультанту нужно деньги платить, чтобы разъяснил.
– Существует разница между «Советом родителей военнослужащих России» и структурами с похожими названиями?
– С начала 90-х в нашей стране почти параллельно развивались «Совет родителей военнослужащих России» и организация «Солдатские матери России», у истоков которой стояли Мария Кирбасова, Валентина Мельникова и Флера Салиховская. Позже Кирбасова отделилась – основала «Комитет солдатских матерей России». Мы так поняли, что причиной тому – раздор, когда после первой кампании в Чечне они получили Нобелевскую премию. А разница между «Советом родителей военнослужащих России» и этими двумя организациями, состоит в том, что мы работаем на общественных началах, и у нас нет денег из-за рубежа. Во-вторых, мой сын погиб в армии, а сыновья у Мельниковой и Кирбасовой даже не служили. В-третьих, мы с посетителей не берем ни копейки, а они берут деньги за консультации. И, наконец, мы существуем не для того, чтобы разваливать Вооруженные Силы, а чтобы наладить понимание между семьей и войсками, повысить значимость воинской службы в обществе. Девиз «Совета родителей военнослужащих России»: «Наши дети в нашей армии!». То есть, мы помогаем парням независимо от того, солдаты это или офицеры. А когда я слышу рассуждения, что армия не нужна, то всегда говорю: «А дом наш общий кто будет защищать? Дом-то у нас один у всех – Россия!». Да, везде недостатки есть, но испокон веков отцы и сыновья были защитниками государства. Вот недавно мне мама одна позвонила – возмущается, что ее парня переводят вместе с его подразделением в Ингушетию к новому месту службы, просит помочь. Я сначала объяснила ей, что не могу повлиять на решение командования, раз уж дислокация части меняется. А потом задала ей вопрос: «Почему, собственно, там должен служить не ваш сын, а кто-то другой?».
Другая мама из Перми тоже приезжала в январе сюда в Москву «на взводе»: сын попал в подольский госпиталь, собрался бежать из армии. Просила меня посодействовать, даже готова была заплатить, лишь бы поскорее забрать чадо домой. Я сначала переговорила с ней, потом поехали «вправлять мозги» ее парню. Выяснилось: солдат попал в госпиталь с воспалением легких, выписался со справкой об освобождении от длительного пребывания на улице на 15 дней. А его, невзирая на заключение врача, послали снег чистить, потом поставили дневальным в наряд и в результате у него опять 39 градусов температура, воспаление и снова госпиталь. Обида на младших командиров – его непосредственных начальников и привела его к мысли о самовольном уходе из части, к тому же и земляк из Перми его подначивал. Провела серьезную беседу и с замполитом, советовала выяснить, почему у подчиненного психологический надлом произошел. В общем, пообщалась с ними со всеми: успокоившаяся мать уехала домой, солдат служит и даже стыдится своих прежних мыслей: «Вы замполиту бригады теперь насчет меня не звоните – все нормально у меня».
Мы не стараемся навязывать военным стереотипы-представления о том, какой должна быть армия. Пожелания «Совета родителей военнослужащих России» понятны всем: чтобы в коллективе любой воинской части существовал порядок, предусмотренный воинскими уставами. Чтобы призывались крепкие парни, обмундирование для них было удобным, и они имели здоровое питание и сон. Чтобы все военнослужащие получали достойное денежное довольствие, были обеспечены комфортным жильем и казармами, чтобы в гарнизонах был налажен нормальный человеческий быт. Чтобы солдаты не занимались обустройством чьих-то дач и квартир, не вымогали у сослуживцев деньги на водку и не жарили по ночам картошку «дедам», но занимались своим основным делом – боевой подготовкой. А главное, нужно, чтобы у военнослужащих были чистые глаза, чтобы любой парень мог сказать: «У меня все хорошо!». Потому что, когда на прямой вопрос «как служится?», человек в погонах прячет глаза, боясь сказать правду («а вдруг потом по башке дадут, да еще стукачом обзовут?»), это разве служба? Кстати, когда приезжаешь с благотворительным концертом в глухой гарнизон под Владикавказом или Хабаровском, видишь, как под воздействием такого «маленького тепла» сердца у ребят-военнослужащих явно оттаивают, а лица заметно проясняются-светлеют. А когда концертная бригада уезжает, кто-то из зрителей обязательно спрашивает: «Вы к нам еще приедете?».
– Откуда берете средства на поездки, концерты, подарки?
– Эти концерты благотворительные. Девчонки и парни из самодеятельных ВИА, которых я обычно беру с собой в части, выступают бесплатно. Я всем говорю: ребята, у меня денег нет, желаете сделать людям приятное – прошу вместе со мной. И они едут. Кто-то берет отгулы на работе или выступает по выходным, другие так проводят свой отпуск. До отдаленных гарнизонов добираемся с оказией – самолетами и автотранспортом Минобороны, едим в солдатской столовой, спим в ведомственных гостиницах или казармах.
С 2004г. «Совет родителей военнослужащих России» работает совместно с Комитетом общественных связей города Москвы. Когда мы выигрываем конкурс и получаем грант под какую-то конкретную общественную программу, только на эту сумму и ориентируемся: закупаем оптом подарки – шоколад, фрукты, фотоальбомы, канцтовары. Каждая программа рассчитана на 6-7 месяцев, и по ней надо отчитываться. Эти средства, конечно же, небольшие. Иногда какие-то люди или организации покупают для ребят-военнослужащих телевизоры или что-то еще, и эти посылки мы передаем в части. Чтобы кто-то выделил значительные средства в бюджет «Совета родителей военнослужащих России», такого нет.
Деньги на телефонные переговоры, оргтехнику, расходные материалы мы выкраиваем из собственных пенсий и зарплат. По этой же причине у нас до сих пор нет своего Интернет-сайта. Но даже те властные структуры, которые бы хотели нам материально помочь, не имеют права этого делать по существующим законам. В какой-то период я написала письма в 25 банков, чтобы те нам выделили хоть какую-то сумму. Из всех ответ дал только один, мол, просьбу рассмотрим и вам сообщим, но звонков и писем оттуда не было. После того случая руки я не стала больше к ним обращаться. Спасибо, Минобороны предоставило нашей общественной организации помещение в Культурном Центре Вооруженных Сил РФ на Суворовской площади, дом 2. Но и этого решения мы добивались очень долго.
– Как на Ваши инициативы реагирует руководство Вооруженных Сил?
– Порой создается впечатление, что нас не слышат. В последние годы создано много общественных организаций, которые существуют на зарубежные гранты и своей деятельностью фактически подрывают авторитет российских Вооруженных Сил. Казалось бы, надо притормозить их работу и проверить, но они продолжают благополучно существовать. Почему?
Полнокровного взаимодействия гражданского общества с воинскими частями до сих пор нет. Создали Общественную палату РФ. Когда ее делегация собирается посетить воинскую часть, командиру звонят из Москвы: «Комиссия едет!». К приезду все чистится-подчищается, проверяющим показывают какой-то объект, а недостатки все равно остаются. А нужен открытый диалог между общественностью и армией, подкрепленный материально. И нужен закон, который бы позволял общественным организациям осуществлять гражданский контроль в воинских частях, обязывал начальников всех уровней оказывать этим организациям поддержку. Сегодня у большинства военных людей нет чувства ответственности, что они служат обществу, и мы вынуждены проводить работу в воинских частях и подразделениях в основном за счет личных контактов. Поэтому в какие-то части нас приглашают, а другим командирам нет дела до взаимодействия с общественностью. 10 октября 2007 года я лично встречалась с министром обороны Сердюковым. Разговор шел в основном о дисбатах и гауптвахтах, потому что вся встреча заняла максимум 15 минут. Но проблем накопилось много, поэтому хотелось бы обсудить их более подробно с министром обороны и с президентом России. Причем, желательно, чтобы эта встреча прошла с участием представителей нашей общественной организации. На 9-й съезд «Совета родителей военнослужащих России» в декабре 2007г. съехались матери со всей страны – 97 человек из 55-ти регионов. За месяц до этого я разослала во все войска начальникам письма-приглашения. Пришли ответственные представители из Космических войск, Пограничной службы ФСБ, Внутренних войск. Лично заместитель главкома ВВ МВД России генерал-лейтенант Сергей Топчий, наверное, час выступал перед женщинами, рассказал, объяснил проблемы. А из Главного управления воспитательной работы Вооруженных Сил никто не пришел, хотя женщины в зале собрались седые все. Это был полный позор!
Первое время, когда наши матери начинали работать, люди еще как-то понимали, принимали близко к сердцу их боль. Но сейчас на многих мероприятиях говорят про жен и детей погибших, а про матерей как-то забывают. Хотя любому солдату, офицеру дает жизнь мать. Когда я потеряла сына, мне было 38 лет. Сейчас у нас в организации есть матери, которым уже 75 лет. И в нас эта боль останется до конца. Поэтому нам бы хотелось, чтобы люди, власть проявляли к нам чуть больше тепла и внимания. Тогда, может быть, другим матерям никогда не придется чувствовать такую же боль.
Источник: «Сегодня.ру»