Отцы и дети дефолта
Материал от 2001 года
На долю бывшего Генерального прокурора России Юрия Скуратова выпало много испытаний. Громкие убийства, политические интриги, конфликт с Ельциным, обвинения в «аморалке». Но самым тяжелым испытанием стало расследование причин и последствий крупнейшей финансовой катастрофы августа 98-го.
— Юрий Ильич, так были конкретные виновные в дефолте среди тогдашней российской элиты заката ельцинской поры или произошло трагическое стечение обстоятельств, экономическая невезуха, мировой кризис?
— У дефолта было много причин: и неработающая экономика, в какой-то мере и кризис. Но это объективные условия. Были и субъективные факторы: крупные просчеты правительства в финансовой политике, граничащие порой с уголовной ответственностью.
— Бывший председатель Центрального банка С. Дубинин был причастен к дефолту?
— Безусловно. Ведь в Конституции четко записано, что основная задача Центрального банка — поддержание курса рубля.
Я не жаждал крови, но нужно было разобраться с причинами, выявить ответственных лиц и исследовать правовые составляющие. Почему? Потому что там был целый комплекс причин. Основная — почему были допущены просчеты при выпуске государственных казначейских облигаций (ГКО)? Еще в декабре 1997 г. было известно, что доходы, получаемые от размещения новых ГКО, уже были меньше расходов, которые шли на обслуживание платежей. Уже было ясно, что образовалась пирамида, которая рано или поздно рухнет.
Но Центральный банк — один из самых крупных портфельных держателей ГКО, — уже зная о том, какая создалась ситуация, выбрасывает крупные партии ГКО на рынок и усугубляет кризисную ситуацию с этими ценными бумагами.
Почему это делалось? Потому что многие из тех чиновников, которые отвечали за финансовую политику, сами лично играли на рынке ГКО.
— В бытность вашу генеральным прокурором вы не раз выступали в Совете Федерации и перед журналистами. И всегда в ваших словах звучала какая-то недосказанность. Вы говорите «чиновники». Но ходили слухи даже о каком-то списке…
— Их имена мы изъяли из базы данных Межбанковской валютной биржи, хотя кое-где вместо фамилии указывались номера серий паспорта или искажались фамилии. Мы выявили вице-премьеров — Чубайса и Серова, министра иностранных дел Козырева, Вавилова — первого зам. министра финансов и еще 5 замов министра финансов. Все они играли на рынке ГКО. Заместитель председателя ЦБ Алексашенко, дочери президента Ельцина Татьяна Дьяченко, Елена Окулова. Там были и представители Министерства обороны…
— О каких суммах шла речь?
— Приличные суммы. Во всяком случае, у Козырева речь шла о миллионах рублей при курсе рубля к доллару примерно 6:1.
— Черномырдин?
— Его не было. Ельцин тоже не фигурировал. Но чиновнику по закону категорически запрещено заниматься коммерческой деятельностью.
— Дубинин играл?
— Нет. Во всяком случае, у меня этих данных нет. Потому что расшифровку базы данных начали при мне, а должны были закончить без меня. Но как только меня отстранили, и. о. генпрокурора Чайка потерял к делу интерес… Нет, интерес у него, может быть, и был. Но он понимал, что это настолько взрывоопасный материал, что его тоже может захлестнуть эта волна. И он ушел от этой темы, по сути тихо ее закрыл.
— Но список-то участников оставался? Или утерян навеки?
— Да, остался. Порядка 45 тысяч физических лиц играли на рынке ГКО. Там были криминальные авторитеты, олигархи. Вообще было подозрение, и я убежден, что работала гигантская «стиральная машина», где отмывались нетрудовые доходы, шла легализация «грязных» денег. Всегда можно было сказать: «Я их выиграл на рынке ГКО».
— Ну, ваш брат прокурор во всех готов видеть преступников.
— Это не так. Но посвященные в детали выпуска и погашения ГКО торговали этими знаниями. Инсайдерская информация фактически уходила на сторону. Более того, утечку этой информации делали на Запад, для друзей.
Например, был так называемый Гарвардский проект, по которому деньги налогоплательщиков США шли на разработку идеологии приватизации. Основные фигуранты Гарвардского проекта, работающие в России, часть этих денег направили на покупку российских ГКО. То есть по сути присвоили казенные деньги. По подсказке своих российских друзей они купили именно те бумаги, которые принесли им колоссальный доход. Сейчас, кстати, уголовные расследования этого дела в Штатах продолжаются. В этой истории еще столько пластов, которые вообще не исследованы, в том числе и судьба последнего транша МВФ в размере 4,8 млрд. долл. США.
— Давайте остановимся на этом поподробнее. Итак, нашим чиновникам с неба упал подарок МВФ в 4,8 млрд. долларов. Но в МВФ наверняка знали, чем все кончится. Почему дали деньги? Быть может, за банальный «откат», процентов в 50?
— Эта версия не исключена. Конечно, в МВФ было все известно. Более того, если бы Фонд встал на формальную позицию, то он не должен был давать этих денег. Потому что программа иностранных заимствований должна была быть утверждена Госдумой. А этот транш утвержден не был. Он не прошел установленную законом процедуру, и его нельзя было принимать. А поскольку он пришел «левым» образом, им так и распорядились.
— Но эти миллиарды были хотя бы формально как-то распределены?
— Один миллиард был перечислен Минфину для текущего финансирования. Еще 450 млн. пошли на Межбанковскую валютную биржу для поддержания курса рубля. Остальные деньги в валюте даже не поступали в Россию. Они были проданы по пониженному курсу, минуя Межбанковскую валютную биржу, где определялся курс доллара. Проданы восемнадцати российским и зарубежным банкам за рублевое покрытие. Кое-где даже расплатились теми же самыми ГКО.
— Вы знаете, кто «курировал» эти 18 банков? Кто их поддерживал из правительства?
— Мне сейчас трудно сказать. Но СБС, например, «курировала» так называемая «семья» Ельцина.
Банки получили большое количество валюты, чтобы использовать ее для расчетов с клиентами, чтобы компенсировать им потери. Но они этой валютой распорядились по-своему. Начали из этих «лопнувших» банков выводить активы, создавать другие банки.
Когда курс рубля рухнул в 4 раза, эти 18 банков фактически обогатились в 4 раза за 10 дней.
Как распорядились траншем, было покрыто мраком. После того как меня отстранили от должности, расследование заглохло. Потому что речь шла обо всей финансово-политической верхушке России.
По тому траншу было еще много интересного. Нужно было бы те разбирательства, которые проводились в США по «Бэнк оф Нью-Йорк», которые и сейчас там проводятся, соединить с тем, что было накоплено у нас. Я уверен, что «Бэнк оф Нью-Йорк» был одним из гигантских пылесосов для вывода из России денег.
Во всяком случае, я знаю, что часть валюты из этого транша была продана финансовой структуре, которую контролировал г-н Саммерс — бывший руководитель Казначейства США в администрации Клинтона. Я не помню, за рубли или ГКО. Это тоже предмет для разбирательства.
— В душе вы остаетесь прокурором. Какие отличия в борьбе с коррупцией при двух президентах — прошлом и нынешнем — вы можете заметить? Во всяком случае, нам кажется, что порядка становится больше.
— Если говорить объективно, то порядка больше не стало. Хотя бюджетные средства воровать стали меньше. И ФСБ определенные свои позиции заявляет.
С другой стороны, по некоторым вопросам хотелось бы его более жесткой позиции. Какова судьба уголовных дел по уклонению от уплаты налогов в отношении «Сибнефти» (Р. Абрамовича)? По моим сведениям, их тут же прекратили, как только Абрамович походил в Кремле, нажав все рычаги. Это разве принципиальная позиция? Почему прекращено уголовное дело в отношении А. Смоленского? Оно было совершенно очевидным по фиктивным авизо. Здесь тоже нужна воля. По «Аэрофлоту» Березовского вывели из-под удара, ограничившись вторыми лицами.
То есть пока картина размытая. Но к очередным президентским выборам сама жизнь заставит Путина укрепить свои позиции в этом вопросе. Потому что кардинального улучшения дел в борьбе с коррупцией не произошло.
Источник: «Аргументы и Факты» «Компроматная Информация.ру»
Наша почта