Афганистан — не советское дело
Корреспондент выяснил, что основная задача международных сил в Афганистане — удерживать территорию Восстановление разоренного более чем 30-летней беспрерывной войной Афганистана идет очень медленно. Корреспондент «Газеты» Игорь Крючков выяснил, почему НАТО и Международные силы содействия безопасности не торопятся — эта страна слишком отвыкла от мира.
Попасть в посольский район Кабула, где сосредоточены представительства главных иностранных сил региона — США и НАТО, без сопровождения нельзя. В начале улицы Великого Масуда стоит укрепленный КПП: будка обложена мешками с песком (чтобы при перестрелке не было рикошета), шлагбаум вручную приподнимают трое вооруженных «калашниковыми» афганцев. Машина должна проехать через несколько «лежащих полицейских» различной модификации, а также объехать несколько бетонных блоков, стоящих посреди дороги для замедления хода автотранспорта.
Это далеко не первый КПП в квартале: они стоят здесь через каждые 300 метров. Отделяют каждое западное представительство: посольство США, здания Международных сил содействия безопасности (ISAF) в Афганистане и самого НАТО, которая непосредственно управляет этими войсками.
Прошло уже более шести лет с тех пор, как США и их союзники свергли экстремистский режим движения «Талибан» в рамках операции Enduring Freedom («Несокрушимая свобода»). В 2003 году НАТО расширила свой международный контингент ISAF, изначально действовавший только в Кабуле, и разместила военнослужащих по всему Афганистану. С тех пор началась полномасштабная операция по восстановлению пятой страны в мире по уровню бедности, где в течение последних 30 лет продолжалась кровопролитная междоусобная война, а средняя продолжительность жизни населения составляет 45 лет.
Сейчас силы ISAF разделены на четыре региональных командования: Северное, Западное, Восточное и Южное. Работу первых трех подразделений координируют Германия, Италия и США соответственно. Южным командованием из-за особенно тревожной ситуации с безопасностью руководят сразу три страны на основе ротации: Великобритания, Канада и Нидерланды. Региональные командования в свою очередь контролируют так называемые команды по реконструкции провинций (Provincial Reconstruction Teams — PRT) — основные подразделения ISAF. Именно на них НАТО возлагает основные надежды: каждая PRT должна не только восстановить свою провинцию от послевоенной разрухи, но и обеспечить в ней безопасность.
Бухарестский оптимизм
На апрельском саммите НАТО в Бухаресте руководство ISAF заявляло о своих успехах в Афганистане. Был обнародован отчет, в котором говорилось: «НАТО не нейтральна в Афганистане — организация выбрала сторону ООН, афганского правительства и афганского народа». В связи с этим говорилось о недавних победах над талибами. То, что некоторые бывшие талибы входят в нынешнее правительство страны и подчас непонятно, кто находится на чьей стороне, отчет во внимание не принимал.
Так или иначе, на бухарестском саммите представители ISAF говорили о том, что есть повод для осторожного оптимизма. Что Афганская национальная армия в последнее время делает значительные успехи, ширится в числе и уже способна самостоятельно руководить военными операциями, в том числе боевыми. Что 70% вооруженных столкновений происходит лишь в 10% из 398 уездов страны, а к медицинскому обслуживанию доступ имеет уже 80% населения.
Об этом же говорят и дипломаты НАТО как в брюссельской штаб-квартире этой организации, так и в самом Афганистане. «Возможность поражения в Афганистане не рассматривается», — уверял меня в Брюсселе Ричард Олсон, официальный представитель США при НАТО. По его словам, нынешний состав сил ISAF, который за прошедшие два года увеличился вдвое и сейчас составляет более 52 тысяч военнослужащих, вполне удовлетворяет руководство.
Посол США в Афганистане Вильям Вуд в свою очередь был еще более прямолинеен. «Я считаю, что мы побеждаем», — заявил он. Резкое увеличение числа нападений террористов на военнослужащих, о котором говорят международные СМИ последние три месяца, в дипломатических кругах объясняют прежде всего расширением наступательных операций в рамках той же Enduring Freedom — она продолжается по сей день. Боевиков «Талибана» и их союзников уже не выбивают с укрепленных позиций, как было в 2001 году. Теперь от них отбиваются: террористы нападают неожиданно и регулярно, не имея ни штаб-квартир, ни постоянных лагерей.
Несмотря на оптимистичные отзывы и прогнозы, американские дипломаты уже сейчас говорят о возможной переброске части контингента США из Ирака в Афганистан. Впрочем, согласно источникам, это может стать возможным только через пару лет. Пока же представители НАТО и США говорят о существенных успехах в восстановлении Афганистана и в обеспечении безопасности страны, сидя в огороженном от «внешнего» Кабула квартале, где подавляющее большинство местных афганцев облачено в полицейскую или военную форму.
Кроме того, с апреля по июль текущего года силы ISAF были увеличены почти на 5 тысяч военнослужащих.
Венгерский Баглан
Из Кабула я отправился в Баглан, на базу PRT, которая расположена в Пули-Хумри, центральном городе этой северной провинции. Здешней PRT руководит Венгрия. Добирались в Пули-Хумри на вертолете. Это самый безопасный и удобный способ передвижения в Афганистане. Кольцевая дорога, которую начали строить еще в советское время, уже почти достроена. Однако передвигаться по ней небезопасно. Ожидания, что после постройки этой дороги, которая будет соединять наиболее крупные города Афганистана, существенно снизится опасность нападения террористов и бандитов на автомобилистов, не оправдались. Теперь кольцевая дорога стала главной целью всех преступных нападений.
Наш вертолет с трудом нашел венгерскую базу. По сравнению с остальными она очень маленькая, пилоту пришлось воспользоваться мобильным спутниковым навигатором и сделать несколько звонков, чтобы не сбиться с пути. Кроме того, из-за сильного ветра в горах вертолет не смог прилететь обратно в условленное время, и визит растянулся на два дня вместо нескольких часов. Для венгерского контингента эта задержка была совсем некстати.
За два дня до моего прилета здесь погиб венгерский военнослужащий. Это был сапер. Он разминировал самодельную мину, которая взорвалась у него в руках. Произошло это в городе Баглан-е-Джадид, который примыкает к Пули-Хумри. Сюда в свое время хотели перенести центр провинции. Но так и не успели: началась война.
Гибель каждого из членов PRT — большая трагедия. Миссия этих солдат не боевая, и они фактически гибнут ради восстановления Афганистана. Правила в каждой PRT могут меняться, но главное из них — не вступать в конфронтацию с населением. Члены восстановительных команд имеют право открыть огонь только в случае обороны.
Вообще, ISAF — первая операция НАТО, в которой погибают ее военнослужащие. С 2003 года членам Североатлантического альянса пришлось научиться объяснять гражданам своих стран, зачем их солдаты гибнут так далеко от дома. Но утверждение, что таким образом НАТО защищает свои страны от террористической угрозы, постепенно перестает действовать, как сообщил мне накануне вылета в Афганистан один из представителей этой организации.
Была тому виной трагическая потеря сапера или нет, но многие мои собеседники здесь утверждали, что угроза безопасности увеличивается с каждым днем. В отличие от дипломатов военные объясняют это не столько увеличением боевых операций союзников в афганских очагах терроризма. Провинция Баглан находится в северной части страны, которая всегда была самой спокойной.
В Баглане наиболее вероятной причиной называют резкое изменение политики Пакистана, где в феврале сменилась власть. Нынешний Пакистан, в котором бывший генерал Первез Мушарраф утратил большую часть своего влияния, существенно ослабил хватку в отношении террористов. Несмотря на призывы Афганистана и ISAF к Исламабаду продолжать былое сотрудничество в контроле афганско-пакистанской границы, за последние месяцы приток террористов из Пакистана сильно возрос.
Значительно увеличилось число самодельных мин. По мнению военных экспертов, появились признаки того, что скоро в Афганистане появится бронебойная взрывчатка, которую широко используют боевики в Ираке. Это значит, что бронированные машины перестанут быть гарантией безопасности военнослужащих.
Кроме того, внезапную волну насилия на севере связывают с грядущими в 2009 году парламентскими выборами. «Некоторые антиправительственные партии провоцируют нападения, чтобы показать слабость властей и заручиться поддержкой народа, — сказал один из венгерских офицеров. — Поэтому после выборов мы ожидаем спад числа нападений».
В день моего прилета в Баглан венгерские специалисты по работе с населением готовили обращение к местным афганцам. Один из военнослужащих в довольно грубых и предельно ясных английских выражениях пересказал мне основную мысль. Она заключалась в том, что гибель членов PRT — это удар по интересам багланцев, и если такие инциденты будут продолжаться впредь, то восстановительная деятельность со стороны венгерской команды сильно снизится.
Несмотря на небольшое число личного состава — чуть более 200 человек, и ограниченный бюджет, который формируется министерством обороны и МИД Венгрии и составляет примерно $7-8 млн ежегодно, работа PRT в Баглане видна невооруженным глазом. Новые здания больниц и школ в Пули-Хумри выделяются на фоне ветхих жилых домов песочного цвета. Венгерские военнослужащие по мере сил поддерживают контакт с населением: организуют бизнес-школы для местных предпринимателей, встречаются с органами местного самоуправления. Простые афганцы тоже жалуются им на свои проблемы. Женщины в чадрах регулярно передают патрульным военнослужащим записки с жалобами. Их приносят и прямо на базу PRT. Эти записки могут содержать все: жалобы на недостаток чистой воды, перепады с электричеством или взяточничество властей.
В Пули-Хумри главным коррупционером считается глава полиции Абдуррахман Сайедхель. «Поговорите с ним, но только не говорите о взятках, ведь нам с ним еще работать», — сказал один из венгерских офицеров перед тем, как проводить меня к центральному офису полиции. Члены PRT тоже невысокого мнения о Сайедхеле. Их проект мечети около здания полиции пришлось так долго обсуждать с руководством полиции, что обычные три месяца на постройку растянулись на шесть. Кроме того, теперь в эту мечеть не пускают обычных горожан, в отличие от изначальной задумки венгерских военных.
Коррупционер против наркодельцов
Перед входом в ухоженное светлое здание стоит мини-автобус. Вокруг — полицейские. Интересуюсь, что происходит. Говорят, что в участок только что привели задержанных наркодельцов. Перед открытой дверью автомобиля расстелен плотный плед. На него полицейские начинают складывать упакованные в целлофан темные толстые лепешки шириной в две ладони. Это гашиш. Выгружали долго: задержанные перевозили 25 кг наркотика. Рядом в наручниках стояли торговцы, несколько отстраненно смотря на все происходящее. Один длинный и костистый, другой — низкорослый и упитанный. Будто персонажи карикатур Бидструпа.
Ждать главу полиции пришлось довольно долго: он был занят заполнением документов о задержании наркодельцов. Я смог сполна насладиться внутренним убранством здания. Синие занавески и лакированная мебель хорошо гармонируют с ростовой фотографией президента Афганистана Хамида Карзая, которая занимает половину стены.
Сайедхель наконец пришел. Поговорили о том, как идет борьба с наркотрафиком в провинции. По его словам, в 2007 году производство опиумного мака в Баглане силами полиции удалось снизить на 80%. «В 2008 году в провинции вообще не производится наркотиков», — добавил глава полиции. Кроме того, за последние несколько месяцев стражам правопорядка удалось разоружить 220 боевиков, рассказал Сайедхель. Некоторые из них перешли в полицию, численность которой на данный момент составляет около 14 тысяч человек.
Сайедхель хвалил и действия НАТО в Афганистане. По его словам, проект «Фокусированного развития уездов», программы переподготовки национальной полиции, повысил профессионализм ее сотрудников.
Эта программа предполагает единовременный перевод всех сотрудников полиции из их уезда в Кундуз — на переподготовку. Она занимает шесть недель. В течение этого времени на место уездной полиции прибывают элитные подразделения так называемой афганской национальной полиции гражданского порядка. Это своеобразная жандармерия, лучше подготовленная и более опытная. В результате такого обмена все коррупционные связи между полицией и населением обрываются. Авторы проекта говорят, что после этого довольное население просит оставить новую полицию в своем уезде, так как она не берет взяток и не покровительствует своим семьям и племенам.
Через шесть недель в родной уезд возвращается старая полиция. Вместе с ними едут специальные ревизоры, чтобы контролировать действия только что переученных стражей правопорядка. Насколько успешно работает полиция после приобретения новых навыков, неизвестно. Во всяком случае, американский генерал Ричард Коун, который отвечает за развитие армии и полиции в Афганистане, в последнее время утверждает, что работает она лучше. Сайедхель, сидя в роскошном кресле в просторном кабинете, говорил о том же.
Не говоришь на дари — значит, американец
Губернатор провинции Баглан Абдул Джабар Хакбин — главный политический соперник главы полиции. Соперничество между этими двумя постами традиционно для Афганистана. В этой провинции соперничество подчеркнуто и происхождением этих людей. Сайедхель — пуштун. Хакбин — таджик, сын бывшего полевого командира, близкого к национальному герою и своеобразной поп-иконе Афганистана Ахмад-шаху Масуду.
Портрет Масуда стоит у губернатора на столе, причем лицом к посетителям. Политик с удовольствием рассказывает о своих успехах по укреплению безопасности в провинции. Он только шесть месяцев занимает пост губернатора Баглана, но уже успел склонить к миру одну из опаснейших полевых командиров провинции. Это была женщина, известная по имени Кафтар. В ее отряде было не менее 2 тысяч стволов. Однако после переговоров с Хакбином она решила сложить оружие и перейти на предлагаемое ей место в министерстве внутренних дел страны.
Губернатор уверен: в тревожной ситуации с безопасностью виноват Пакистан. «Нашей стране необходимо, чтобы Пакистан и Иран прекратили свое вмешательство в ее внутренние дела», — объясняет он. Я спрашиваю, каким образом вмешивается в дела Афганистана Иран. По словам Хакбина, эта страна, конечно, не направляет террористов со своих территорий (намек на Пакистан), но финансирует политические партии и движения, которые направлены против нынешнего правительства. Таким же образом, как во время гражданской войны Иран поддерживал хазарейских экстремистов.
Губернатор тоже озабочен ростом насилия в его провинции. «Если обстановка продолжит ухудшаться и западные союзники предложат свои подразделения, мы примем их», — говорит он. О том, что его страна стремится получить как можно больше иностранного финансирования, Хакбин говорит прямо. Порой даже слишком. В отличие от здания полиции в резиденции губернатора кондиционер есть далеко не в каждой комнате.
После визита к губернатору я разговорился с одним из его секретарей. Когда он узнал, что я русский и говорю на дари, то с удовольствием перешел на родной язык.
«Мы русских очень любим», — начал мой собеседник. И шепотом: «Не то что американцев», — почему-то кивая в сторону венгров. «Очень много стало бедноты на улицах, когда американцы пришли, — объясняет мне секретарь. — На Баглан они тратят гораздо меньше денег, чем на южные провинции. Это все политика: неспокойный юг для них гораздо важнее». Мой собеседник говорил, что во времена, когда Афганистану помогал СССР, было совсем другое дело: строились заводы, народ получал зарплату. «Иногда ты понимаешь свое счастье только после того, как оно прошло», — мечтательно подытожил он.
Жители Афганистана называют американцами всех иностранцев, кто говорит с ними на английском. Поэтому и я, пока не начинаю говорить по-русски или на дари, считаюсь американцем. У меня возникло ощущение, что в этом и заключается одна из главных проблем ISAF и НАТО в Афганистане. Твой язык может быть любым, но если ты патрулируешь улицы в красивой форме, с оружием наперевес, то ты американец. Вне зависимости от флага. Перед вылетом из провинции офицеры багланской PRT предупредили личный состав, что в провинции есть две вооруженные группировки, которые ищут именно немцев и именно венгров.
Наши здания пустуют
С севера Афганистана я отправился на восток. Эти земли находятся под полным контролем США. Восточным региональным командованием ISAF руководит американский генерал, и большинство PRT здесь американские. Не говоря уже о боевой операции США Enduring Freedom, цель которой — война с террористами.
PRT провинции Кунар руководят тоже американцы. Помимо сил ISAF, в Кунаре находятся три базы Enduring Freedom. Неудивительно: Кунар находится на границе с Пакистаном, и угроза безопасности здесь намного серьезнее, чем на сравнительно тихом севере или западе.
Командир и пресс-атташе PRT объясняют мне проект восстановления провинции. Главное отличие американской восстановительной команды от венгерской — менее плотный контакт с простым населением. Жалобы простого народа кунарская PRT не рассматривает. Она проводит регулярные консультации с местной администрацией, которая, по мнению американских экспертов, должна лучше знать о стремлениях своих сограждан. Все проекты по строительству или восстановлению зданий также решаются только после консультаций с губернатором.
Это вполне отвечает тактике «легкой поступи», о которой мне говорили политические советники в Кабуле. Суть ее заключается в том, чтобы американских военных, у которых далеко не самая лучшая репутация в Афганистане, было бы как можно меньше видно и слышно. Исключение должны составлять те моменты, когда за американцев говорят их успехи.
Другая сторона такой тактики: губернатор Кунара — очень большой человек. Ежедневные консультации с американцами фактически дают ему прямой доступ к американским деньгам, которых несоизмеримо больше, чем, например, в Баглане. Бюджет кунарской PRT на текущий год составляет $126 млн.
Нынешний губернатор провинции Сайед Фазлулла Вахиди вполне отвечает своему положению. По зеленой траве во дворе его резиденции гуляют павлины и бьют фонтаны. Кабинет украшен позолоченными драпировками. Вахиди весьма ухожен, белоснежные волосы спускаются до плеч, струясь искусственной волной. Одна из сопровождавших меня американских военных впоследствии даже призналась, что губернатор очень напомнил ей Санта-Клауса.
Впрочем, пышный экстерьер Вахиди соответствует его ответственной должности. Поскольку Кунар граничит с Пакистаном, а восточная часть провинции входит в так называемой пояс племен, который полностью контролируют воинственные пуштунские племена, губернатору приходится быть тонким дипломатом.
По словам Вахиди, он часто встречается с главами племен и пытается уговорить их не пропускать террористов на территорию Афганистана. Однако у пуштунов сил тоже не хватает: в июне талибы прислали им из Пакистана отсеченные головы двоих их соплеменников. По информации Вахиди, в Кунаре талибов теперь поддерживают иностранные наемники: арабы, чеченцы, турки. Политик считает, что правительство смогло бы справиться с «Талибаном» своими силами, если бы в эту войну не вмешались иностранные державы. Очевидно, он имел в виду только Пакистан.
Американская миссия не напоминает советскую
«Я не считаю, что США и НАТО делают в Афганистане ту же работу, что и СССР в свое время», — закончил беседу посол Вуд. Концепция развития Афганистана, которую разработали западные союзники, в корне отличается от советской. Тогда на страну обрушивали огромные суммы денег, отстраивая электростанции и промышленные заводы, пищевые комбинаты и элеваторы. Все эти объекты, как правило, выделяются на фоне остальных построек. Их размеры несопоставимо больше, и почти все они до сих пор пустуют. Если принять во внимание планы развития страны, которые разработали западные эксперты, пустовать зданиям советского периода придется еще много лет.
Нынешняя концепция восстановления Афганистана отнюдь не социалистическая и поэтому не ставит во главу угла создание мощного промышленно-сырьевого комплекса. Это дело инвесторов, которые, по мнению западных экспертов, придут на место нынешних войск, когда экономика страны встанет на другие рельсы. Инвестиций ждут прежде всего из Китая, Индии и стран бывшего СССР, включая Россию. Лучшим примером иностранных инвестиций в Афганистан сейчас считается китайский контракт на разработку залежей медной руды в уезде Айнак (провинция Логар), который оценивается в $3,5 млрд. Вместе с шахтой китайцы намерены построить и электростанцию мощностью 400 мегаватт, которая будет обслуживать в том числе и местные поселения.
Сейчас главная экономическая задача западных союзников — создать предпосылки для притока инвестиций, прежде всего развить мелкое и среднее предпринимательство. Как заявил мне один из экономических стратегов США, это заставит измениться и все афганское общество. «Например, если женщины начнут заниматься ковроткачеством и приносить доход семье, это не только увеличит их благосостояние, но и сломает прежние связи, изменит роль женщин в семьях», — заявил он.
Очевидно, эта задумка тоже находится только на уровне проекта. На улицах афганских городов пока не видно ни одной женщины без чадры. При виде европейцев некоторые из них садятся на землю и отворачиваются, чтобы взгляд чужака уж точно не мог бы разглядеть под чадрой их лицо. Единственные две женщины с открытым лицом, которых я видел, — это представители местной администрации.
Триединство ISAF
В последний день перед возвращением мне удалось встретиться с американским генералом Дэвидом Маккирнаном, главнокомандующим силами ISAF. Его слова подвели своеобразный итог моему путешествию. «Три основные задачи сил ISAF в Афганистане — это очистить страну от террористов, удержать территорию и отстроить ее, — говорил генерал. — Пока мы находимся на второй стадии. У нас пока недостаточно сил для того, чтобы удержать территорию». Когда афганское правительство решит, что страну пора оставить, тогда ISAF покинет ее пределы, добавил он. Из его слов было понятно, что ни руководство Афганистана, ни НАТО и США пока не считают, что такой момент настал.
Маккирнану приходится стремиться к своей третьей задаче, несмотря на запутанность субординации между натовской ISAF и американской Enduring Freedom, несмотря на поддержку талибов определенным процентом местного населения и несмотря на то, что гибель каждого мирного жителя от «западной» пули мгновенно становится достоянием прессы.
Источник: «Gzt»