История ее борьбы за красоту
Страна простилась с Людмилой Гурченко, с которой ушла целая эпоха — роковой женственности, фанатичного поклонения красоте, романтизма. Никто не служил этим богам так истово, как она… В свои 75 актриса выглядела намного моложе, следила за собой, берегла девичью фигуру и феноменально тонкую талию — 44 см, — которую сохранила до последних дней. А главное, она была полна силы, которая заставляла ее выходить на сцену, ловить ускользающий свет софитов — только под ним она и жила… Казалось, Гурченко, как когда-то ее киношная героиня, знала некое «средство Макрополуса». Но в отличие от героини не смогла остановиться вовремя. И продолжала эту беспощадную битву за совершенство, не жалея себя, рискуя здоровьем.
Она делала это не для себя — она хотела остаться идеалом вечной женственности в глазах зрителей. И не понимала простую вещь: мы бы любили ее и с морщинками. И с чуть менее тонкой талией. Мы бы любили ее любую — за ее огромный талант и удивительную, бьющую радостным фонтаном энергию, которую она щедро опрокидывала на зрителей.
Мы никогда не забудем ее Тамару со смешными папильотками из «Пяти вечеров», замотанную Веру из «Вокзала для двоих», стриженную почти под ноль с блеклым лицом Нику из «20 дней без войны».
На сцене ради роли эта великолепная актриса не боялась быть некрасивой. А в жизни, когда рядом не было хороших режиссеров, пряталась от старости в цветные перья, шелестящие блестки, умопомрачительные платья словно из гардеробной кабаре.
В последние годы ей явно морочили голову стилисты, врачи-пластики, обещая вернуть то, что вернуть нельзя. И в чем на самом деле не было нужды. Ее главной красотой было не много раз перекроенное лицо, а то, что бьется внутри телесного сосуда. Сейчас стали говорить, что Гурченко, мол, и клип снимала, и интервью давала, чтобы показали после смерти. Не верю. Гурченко не собиралась умирать — она собиралась жить. Даже когда случилась эта тяжелая травма ноги, она сказала нашему корреспонденту: «Пусть на коляске, но я вернусь на сцену!»
Ведь ей и лет-то было не так много: 75 сегодня — это не возраст. Некоторые еще женятся, идут в политику… Что же ее сгубило: сжигание себя в каждой роли, игра на разрыв или бесконечная битва за молодость?
Мы поговорили с теми, кто пытался вернуть ей красоту.
Врач Александр Тепляшин: «Она, как Любовь Орлова, шла на все»
— Некоторые женщины и актрисы с возрастом теряют интерес к своей внешности. Могут себе позволить поправиться, неважно выглядеть. Гурченко боролась за свою красоту постоянно. Потому что она была сто процентов ЖЕНЩИНОЙ. И это желание быть вечно молодой невозможно не уважать, — говорит пластический хирург «Бьютиплазы» Александр Тепляшин. — Другое дело, что в этом почти маниакальном, страстном желании молодиться она порой перебарщивала. Она, как Любовь Орлова, шла на все, чтобы продлить молодость. К сожалению, Гурченко — дама старой закалки: как начала оперироваться давным-давно по старым, «бронебойным», очень травматичным методикам, так и придерживалась их. Не соглашалась на более простые, безоперационные методы омоложения. Стремилась к тому, чтобы на лице не было ни одной морщинки, и находила врачей, которые на это соглашались даже вопреки здравому смыслу. Последние пластические операции были сделаны неудачно. И все же
я преклоняюсь перед женственностью этой актрисы, перед тем, что она всегда выглядела стильно, современно, модно, и потому не ушла со сцены, а оставалась востребованной…
По словам Тепляшина, актриса ежедневно делала физические упражнения, иногда сидела на диете. Она пила препараты, чтобы выводить жидкость из организма — это способствует похуданию, но не очень полезно в больших дозах.
Кололи экстракты из зародышей
— Моя мама общалась с Гурченко, делала ей рентгеновские снимки. У обеих был ревматоидный полиартрит, — говорит Тепляшин. — Моей матушке именно он и сократил жизнь… Людмила Марковна принимала противовоспалительные препараты. Все это сильно почки портит. Мне, как врачу, было видно, что актриса больна. Достаточно было посмотреть на ее руки — они деформированы. Во рту у нее сохло из-за частого применения препаратов (это было видно по ее манере поведения).
Я знаю, что ей кололи клеточные экстракты, взятые из человеческих эмбрионов на поздних сроках развития. Потом она разругалась с академиком, который ей колол эти экстракты. Что-то ее не устраивало.
Экстракты называют стволовыми клетками, но на самом деле это нечто особое и небезопасное. Эти методы опасны для людей в отличие от стволовых клеток, взятых из жировой ткани взрослого человека.
Сама она признавалась, что изредка позволяла себе ночью поесть картошечку, но потом корила себя за эту слабину, она вообще тяжело переживала любые изменения в своей внешности.
— Однажды на съемках к Люсе подскочила поклонница и вдруг беспардонно сказала: «Ой, у вас столько морщинок, а на экране не видно». Люся расплакалась. Она же так старалась выглядеть хорошо! Я знаю, что каждый день изматывала себя на тренажерах, чтобы иметь хорошую фигуру. Она была настоящей женщиной и прекрасной актрисой, — говорит актер Александр Михайлов, с которым Гурченко снялась в фильме «Любовь и голуби».
Хирург Сергей Кулагов: «Я отказался еще тянуть ей кожу»
— Гурченко являлась пациенткой нашего, самого первого в Москве, Института красоты на Арбате, — рассказал «КП» пластический хирург «Института красоты» Сергей Кулагов. — В 80-е годы, когда наш институт был фактически единственным заведением, где проходили омоложение великие мира сего, Гурченко оперировалась у одного нашего хирурга-дамы, которой уже нет в живых. Она сделала у этого врача несколько операций.
Вероятно, делала бы и дальше, но врач умерла. И после ее смерти Людмила Марковна пришла на прием ко мне с той же просьбой — избавить от морщин. Но я ей отказал. Просто не мог найти решения, чтобы Гурченко осталась прежней. Лицо ее настолько уже было трудным. Переделывать работу другого хирурга труднее, но возможно. Но в ее случае уже было несколько операций, не одна. Круговая подтяжка — очень сложная операция, если делается хорошо, с понимаем и с какими-то высокими целями, а не просто там натянуть кожу, как говорят некоторые. Это так же, как нарисовать хорошую картину. Нарисовать можно, но хорошую — трудно. Я пытался отговорить Гурченко от хирургических вмешательств. Ее лицо уже менялось. Она уже была немножко другой. Я переживал, что после новой операции ее лицо исказится, что и произошло потом. Пытался убедить ее не продолжать в этом направлении. По крайней мере на тот момент. Потому что со временем все равно надо поддерживать лицо. Но тогда, понимаете, это — как надувать уже надутый шарик. Он может лопнуть, и все.
— Говорят, у нее были очень большие проблемы с кожей лица после ряда операций?
— Ну об этом я ее предупреждал. И говорил, что надо быть очень осторожной.
— Кожа может порваться?
— Вы подходите механически. Лицо, мимика становятся другими. И человек, который как бы подсаживается на эти операции, тоже становится другим. Управлять психологическим процессом с помощью пластических операций — большая ответственность. Это не просто взял да натянул. Это надо очень подумать: куда, как, сколько, зачем и т. д. Мы ж не кожу натягиваем, мы меняем судьбу в конце концов… Можно изменить так, что этот человек вообще станет сумасшедшим. Мы влияем именно на психологию пациента.
— У вас получилось отговорить Гурченко от операции?
— Нет. Она была полна решимости. Все же нашлись хирурги, которые взялись за ее лицо… Комментировать работу коллег я не стану. И все же восхищаюсь пластическими хирургами, которые сумели ее продержать вот на тех уже остатках тканей, которые у нее были. И важно отметить, что сама Гурченко получала кураж от своих обновлений. Это ей добавляло драйва, уверенности в себе. У многих женщин обостренное желание выглядеть молодо. У Гурченко оно было гиперобостренным. Если бы она не увлекалась пластикой, она бы давно сошла с экрана. Где вы видите Брижит Бардо? И никто бы сейчас не горевал так сильно по Гурченко, показавшей пример мужества, того, что на сцене можно блистать и в ее возрасте. Она выложилась до конца. Да, возможно, переборщила с пластикой. Но на нее и в 75 лет все смотрели.
Доктор Андрей Звонков: «Пластика могла подорвать здоровье»
— Говорили, что Гурченко сделала с десяток операций на лицо. Могу однозначно сказать, что любая операция, наркоз плохо действуют на здоровье. Причиняется вред сердцу, почкам, печени, страдают и клетки нервной системы. А тянуть кожу лица постоянно очень опасно. У кожи есть так называемый «каркас» — он изнашивается, и кожа обвисает, уже нет «натяжки». Уверен, что Гурченко могла подорвать здоровье из-за частых пластических операций.
О личном
Первым мужем Гурченко был сценарист Борис Андроникашвили, от которого актриса родила дочь Марию. Дочь воспитывала ее бабушка — Гурченко много работала и была единственным добытчиком в семье (муж сидел без работы). Подруге Гурченко признавалась, что устала от измен мужа и подает на развод.
Второй брак с приемным сыном писателя Александра Фадеева продлился недолго.
Следующим ее супругом стал Иосиф Кобзон. Но семейная жизнь с ним не заладилась сразу. После развода бывшие супруги не общались.
Долгий отрезок времени был рядом с Гурченко ее гражданский муж Купервейс, который признавался, что являлся ее рабом 18 лет. Актриса требовала от мужа полного внимания только к ее карьере.
Последние годы ей скрашивал муж — продюсер Сергей Сенин. «Он сумел растопить мое сердце. Он чем-то похож на моего любимого отца. В обиду не даст. Он любит меня, мое творчество. Он мой помощник», — признавалась актриса.
К сожалению, духовной близости у Людмилы Марковны не сложилось с дочерью. «Если о смерти моего внука Марка я узнала не от дочери, а от мальчишек — о какой семье можно говорить?! — ужасалась актриса. — Однажды я позвонила ей: «Маша, мне плохо, приедешь?» Она сказала, что сейчас некогда. Больше я им не звонила».
Кто знает, какую душевную боль она переживала. Но мы всегда видели Гурченко подтянутой, улыбчивой, заводной. Про себя говорила, что мечтала о настоящей семье, хотела бы иметь одного на всю жизнь мужа. Видимо, в личной жизни не была абсолютно счастливой. Но однозначно, что на сцене под светом софитов, камер чувствовала себя богиней…
Смерть настигла ее мгновенно — оторвался тромб.
Ушла из жизни дома, слушая свои песни и грезя о сцене. Феерическая женщина, величайшая актриса!
Источник: «КП»
