Право на кнопку
“Ядерный чемоданчик” тянет на 100 тысяч рублей в месяц
“Отсюда, ребятки, наша родина диктует свою непреклонную волю остальному мировому сообществу” — так говорил в известной кинокомедии про армию герой Сергея Арцибашева, показывая новобранцам пусковую установку баллистической ракеты. Корреспондент побывал в месте, о котором с чистой совестью можно сказать те же самые слова, — Центральном командном пункте РВСН России, расположенном в “секретном” месте Подмосковья. В минувшее воскресенье ЦКП отпраздновал свое пятидесятилетие.
Первое, что удивляет стороннего наблюдателя, это близость каждодневной, рутинной жизни и места, откуда можно руководить атомной войной. У вокзала в подмосковном Одинцове стоит обычная маршрутка. Пассажиры, как обычно, платят 25 рублей за проезд. Мама объясняет сыну, что надо идти в садик, все ребята уже там. Бабушка сетует по поводу дороговизны черешни. Молодой человек на заднем сиденье рассказывает приятелю, как он сходил на транс. Внезапно маршрутка останавливается на КПП, дверь открывает солдат, и все эти обыкновенные пассажиры показывают ему пропуска на особо охраняемую территорию.
Город, где расположен ЦКП, отгорожен от остального мира не только заборами с КПП, но и густым лесом. В самом городе много зелени, озеро, солдаты ежедневно наводят образцовую чистоту на улицах. По сравнению с загазованной Москвой здесь прямо-таки райский уголок.
Но те, кто строил это место, думали совсем не о рае. За еще одним КПП стоит двухэтажное здание. Неприметные буквы над одним из входов гласят: “ЦКП РВСН”. За дверью солдат проверяет пропуска. За ним лестница ведет вниз, в трехэтажный подземный бункер. Здесь уже полвека без перерыва несут дежурство ракетчики. Здесь всегда готовы отдать команду нанести ядерный удар. Сюда всегда нацелена одна из американских ракет.
У дежурящих на объекте офицеров на груди прикреплены красные бэйджики с загадочными сокращениями вроде “ДСБУ-11Б” или “СТ. ОФ. ПУС”. Дело в том, что в бункере работают разные группы специалистов. Одни осуществляют непосредственное руководство и контроль за подразделениями РВСН, другие следят за связью, третьи отвечают за правильное функционирование всех систем жизнедеятельности. Всего на подземном командном пункте может находиться до тысячи человек, и чтобы различать работников разных служб, используют эти плашки.
В центре бункера расположен главный зал. Одну стену занимают несколько экранов, электронные табло, датчики слежения. Напротив, за пультами управления, сидят офицеры дежурной смены. Сюда приходит вся информация из частей РВСН. Происшествия, передвижения командующих частей и их заместителей, проведение технических работ — обо всем здесь знают и докладывают в штаб войск.
— Никто не знает, как себя почувствуешь, если поступит приказ запустить ракеты, — говорит командир одной из смен подполковник Александр Пальчевский. — За всей этой рутиной не остается времени подумать, как поведешь себя. Как за каждодневной рутиной не задумываешься о смерти. Когда я еще только начинал службу, ходила байка о том, что проводили, мол, проверку: включили боевой режим и неподготовленной смене отдали приказ. Говорили, что тяжело было.
Из главного зала две двери ведут в отсеки командующего войсками и начштаба. Сейчас они опечатаны. Генералы прибывают на объект только в случае угрозы конфликта. В отсеках помимо кабинетов есть ванная комната и спальня. На кровати лежит запечатанный пластиковый пакет с принадлежностями для бритья.
В другом зале находятся обслуживающие ЦКП техники. Они следят, чтобы объект работал без перебоев и был обеспечен всем необходимым на случай, если придется работать в автономном режиме. Вода подается из отдельных артезианских скважин, воздух поступает через систему фильтров, неприкосновенный запас продуктов постоянно обновляется.
— Помню, был у дежурного генерала день рождения, — рассказывает начальник дежурной техсмены Евгений Вайнер. — Только пошли поздравлять, как отключилось внешнее энергоснабжение. Было это 25 мая 2005 года — тогда половину Москвы и Подмосковья отключили. У нас сначала включилось аварийное освещение от батарей, а потом заработал дизельный движок, и энергоснабжение вернулось на нормальный уровень. Так что продержаться здесь можно долго без особых проблем.
— На случай, если все-таки никого из нас не останется, — Пальчевский стучит по деревянной обшивке стены, — есть система гарантированного ответа. Заглубленная сфера под бункером, электроника в которой зафиксирует, что по нам нанесли удар, и автоматически отдаст команду на ответный пуск ракет.
ЦКП постоянно находится на связи — как с Генштабом Вооруженных сил, так и с тремя ракетными армиями РВСН. Связисты уверяют, что на объекте дублируют друг друга все возможные виды и типы связи: проводные, радио- и спутниковые телефоны, телеграфы, телетайпы. “Есть даже возможность для проведения видеоконференций — что-то вроде скайпа”.
Разные службы на объекте несут дежурство по разным графикам. В основном с пятницы по вторник, со вторника по пятницу. Для дежурной смены предусмотрено время для еды, отдыха, занятий спортом. Офицеры ЦКП получают повышенное денежное довольствие в соответствии с приказом №400.
— С надбавками я получаю чуть больше 100 тысяч рублей в месяц, — делится Пальчевский. — Это средний уровень. Мы с женой сначала даже не знали, что с этими деньгами делать. Решили на учебу сыну оставить.
Несмотря на то что ЦКП построен полстолетия назад и с тех пор серьезной модернизации не проводилось, от посещения остается четкое впечатление: все, что должно работать, — работает хорошо, а офицеры свое дело знают на “отлично” и гордятся работой. Как сказал командир дежурной смены: “Не волнуйтесь, оружие в надежных руках”.
Источник: «МК»