Сергей Мавроди: Люди, как только покупали билеты МММ, превращались в полных идиотов!
17 апреля суд должен вынести приговор основателю самой скандальной финансовой пирамиды страны — МММ. А на днях он издал откровенную книгу о том, как одурачивал россиян
Аббревиатура МММ появилась в 1989 году — я с двумя приятелями зарегистрировал кооператив с таким названием. Собственно говоря, приятелей я привлек исключительно для регистрации. На этом их участие благополучно закончилось.
Газгольдерная… Музей Ленина… Варшавка… Помните эти адреса? А наши знаменитые лозунги на троллейбусах, в метро да и вообще чуть ли не на каждом видном месте: «У МММ нет проблем!», «Из тени в свет перелетая…», «Нас знают все!».
Но запомнилось людям другое. Сегодня МММ — это акции, акции и только акции, ну, еще билеты. Хотя грандиозная эпопея с акциями длилась только полгода! Все началось 1 февраля 1994 года, а 3 августа того же года завершилось.
В тот день меня арестовали.
Начало МММ
Идея поработать с акциями возникла у меня еще в 1992 — 1993 годах, с началом чековой приватизации. Я сразу понял, что этот дележ собственности в нашей стране закончится, и всерьез задумался: а как следовало организовать приватизацию, чтобы действительно получить результат?
Поначалу я собирался действовать через чековый инвестиционный фонд и даже зарегистрировал собственный фонд «МММ-инвест». Мне понадобился управляющий, я просто дал задание срочно кого-нибудь найти с подходящим образованием. Абсолютно не важно кого. Мне показалось, что это будет чисто номинальная фигура…
Поначалу он, естественно, был как шелковый, постоянно благодарил и клялся в вечной признательности, ловил каждое слово и смотрел в рот. Но очень скоро появилась мания величия. Начались даже разговоры о том, что вам-де, Сергей Пантелеевич, хорошо бы уйти с поста председателя совета директоров, поскольку это вредит репутации нашего фонда. Каково! В общем, у меня начались проблемы.
А кончилось тем, что я плюнул на созданный мною фонд, вышел из совета директоров и фактически оставил его. Управляющему.
Я решил действовать иначе. Мои идеи о проведении альтернативной приватизации окончательно оформились.
Рассуждал я примерно следующим образом.
Проблема социальной справедливости существует при любом общественном укладе. Всегда почему-то оказывается так, что у одних есть все, а у других — ничего. Потому что по природе своей человек эгоистичен. Итак, что же мы имеем? Денег в обществе достаточно, проблема — в их неравномерном распределении. У любого богатого человека найдутся так называемые мертвые деньги. Так нельзя ли этот капитал как-то задействовать?
Фантики
Людей в наших пунктах с каждым днем все больше и больше.
Очень скоро стало очевидно, что если так пойдет и дальше, то несчастного миллиона акций нам хватит от силы на месяц. Ну на полтора.
Требовалось решение радикальное, позволяющее уйти от любых ограничений. И я его все-таки нашел. Если нет привычных акций, почему бы не поискать им замену? Ведь для чего покупаются мои акции, рассуждал я: для последующей перепродажи. То есть акции — это просто объект спекуляции в чистом виде.
Это должны быть красивые и внешне солидные бумаги, только не ценные. Формально — фантики. Как бы их назвать? Ну не фантиками же. Абонементы? Карты? Бланки? Купюры? Билеты? О, билеты! Вполне приличное название. Решено: билеты МММ. Оформить их надо посолиднее. Сам придумаю. Если художникам-дизайнерам поручить, то они полгода разрабатывать эскиз будут и в конце концов выдадут а-ля сеятель с плаката Остапа Бендера. Вспомнилось, как мне «крутые» профессионалы логотип МММ разрабатывали. Кончилось тем, что я сел и сам нарисовал, благо в свое время в художественной школе учился. В общем, так: беру за образец обычный советский червонец и просто заменяю портрет Владимира Ильича на портрет Сергея Пантелеевича. Так родились билеты МММ.
Когда российские заводы перестали справляться с объемами заказов, билеты пришлось печатать за границей. Кстати, на тех же самых предприятиях, где печатали американские доллары. В июне — июле и заводы на Западе стали захлебываться. Даже отказались печатать доллары для американского правительства! Я платил больше, чем американцы… Я соперничал с США. Одно время даже склонялся к мысли просто окрашивать доллары. Скажем, красный доллар — билет МММ, зеленый — США. И печатать ничего не надо. Американское правительство все уже за меня напечатало. За свой счет. Не пугайтесь, никаких нарушений в этом нет, но я не решился. Скромнее надо быть, скромнее… Увы, у меня это не получилось.
Пора снимать правительство. Ну его на фиг!
Хваленые экономисты-аналитики рассматривали со своих колоколенок только два варианта — или пан, или пропал. Пан, если МММ выдержит панику, что в тот момент казалось совершенно невероятным. Значит, второй вариант: пропал. А что МММ будет продолжать работать, но только по-новому, никто, похоже, и вообразить не мог. Это, помню, поражало меня донельзя. Какие мозги надо иметь, до какой тупости довести себя, чтобы не догадаться о моем варианте?
План дальнейших действий у меня был продуман, и я с холодным любопытством наблюдал за происходящим. Я решил на время исчезнуть.
Съехал на съемную квартиру и стал готовиться к решающим событиям. А как отнесутся власти к тому, что прямо на их глазах появится монстр еще страшнее и свирепее того, которого они уничтожили, мне плевать. Мне и надо-то от силы неделю отсидеться, не больше. А потом меня тронуть не посмеют. На этот счет я кое-какие меры приму. Организую, скажем, постоянное живое кольцо вокруг дома. Пока я референдум буду готовить…
Я понял, что настало время приступать ко второй части моего плана — к смене правительства. Хватит защищаться. Пора нападать.
Что цены на акции рано или поздно опускать придется, мне было ясно с самого начала. Просто надо было продержаться как можно больше, чтобы аккумулировать как можно больше средств. И, опустив цены, использовать свободные средства для организации референдума. Поставить в ходе референдума вопрос о принятии закона об МММ как о неприкосновенной фирме в связи с ее совершенно исключительной общественной значимостью. Ну, это по ходу дела еще можно уточнить и сформулировать четче. А заодно уж поставить на референдуме вопрос о доверии правительству. Ну его на фиг! Все равно мы с ним теперь не уживемся. Пусть лучше новые политики вместо него придут. Свежие. Толку от них, конечно, для граждан тоже никакого, но они по крайней мере первое время осматриваться будут. А я получу резерв времени. Больше мне ничего не надо. Только время. Я должен накопить сил, чтобы перейти к третьей части плана. К прорыву на западные рынки.
Толпы до горизонта
Смотрю я телевизор и вдруг вижу: интервью с Черномырдиным показывают. Разговаривают о подводных лодках в Северодвинске, а его журналисты не о судьбе уникального предприятия, не о распиленных ядерных подлодках экстра-класса спрашивают, а об МММ. Спрашивают: будут ли правительство и государство вмешиваться в дела МММ?
— Нет! — категорически заявляет наш многоуважаемый неподражаемый премьер. — МММ — это частная фирма, вмешиваться в ее деятельность государство не будет.
О-о-о! Не будет! Что я слышу?! Так какого же черта, спрашивается, я здесь сижу! Ни книг тут моих любимых, ни рыбок, ни бабочек. Даже кошки нет! Одни только охранники кругом. А ведь, может, из-за того, что я барбуса своего любимого не вижу, у меня мысль гениальная ускользает!
Наслушался я, значит, сказок Венского леса в исполнении главного гармониста страны, растаял, как сосулька, расслабился и совершил глупость: вернулся домой. Приехал я, на рыбок-бабочек своих полюбовался, кошку погладил и включил телевизор.
Господи Иисусе! По всем каналам: «Экстренный выпуск! Репортаж с места событий! Пирамида рушится!» И толпы, толпы, толпы до горизонта. Тысячи, десятки тысяч, сотни тысяч людей! Бог ты мой! Я не видел столько никогда! Все-таки одно дело — оперировать абстрактными миллионами и миллиардами и совсем другое — видеть эти миллионы воочию. Сильное, прямо скажем, впечатление. Дух захватывает. Так и хочется вскочить на белого коня, взмахнуть саблей и: «Вперед, ребята! С нами Бог!»
Тюремные воспоминания
Камера мне нравится. Тихо, спокойно. Телевизора нет, днем все читают. Днем только укрываться нельзя, простыней можно. А под простыней я прекрасно сплю…. Камера бедная. Ни у кого ничего нет.
Но и это хорошо. Я здесь буду главным спонсором, а это положительно скажется на отношении ко мне сокамерников…
Получил сегодня повестку в гражданский суд.
Как вам это нравится? Некая гражданка вознамерилась получить с меня 265 635 руб. 34 копейки. То бишь около десяти тысяч долларов. Всего-навсего. На вложенные ею в свое время в сертификаты акций АООТ «МММ» свои кровные аж 130 рублей, поскольку она испытывала все это время сильнейшие нравственные и физические страдания, ведь это были ее единственные сбережения. Я прикинул: акции, между прочим, приобретены были упомянутой гражданкой в феврале 1994 года. До инициированной властями катастрофы впереди маячили еще целых полгода. За это время цена акций выросла в 125 раз (!). И все это время акции можно было в любой момент спокойно продать. Спрашивается: почему она этого не сделала? Если, как она утверждала, живет крайне скудно и это были ее единственные сбережения? Впрочем, бесполезно. Она будет смотреть тебе в глаза и повторять: «Но вы же обещали!»
А чего я там, кстати, обещал? Ага… «Под воздействием высказанных в средствах массовой информации обещаний С. П. Мавроди…» Какая терминология: «под воздействием»! Она, значит, своим умом ничего не понимала, а находилась «под воздействием». Привычное, видимо, состояние.
Что дальше? «Под воздействием… обещаний Мавроди С. П. о последующей ежегодной выплате по ним наличных денег с процентами». Где это я такое обещал? По акциям вообще запрещено обещать выплату дивидендов. Меня бы сразу закрыли. Но предположим, что она не поняла этого. Невероятно, но предположим. Хотя все она прекрасно понимала! Просто в сто раз — ей было мало, хотела — в тысячу. Или — в миллион! А она могла получить эти несчастные сто процентов, продав мои акции уже через месяц. Она же не сумасшедшая, чтобы этого не понимать. Почему же она все-таки этого не сделала? Почему в Сбербанке все всё понимают, всякие сложные и хитрые проценты прекрасно высчитывают, а как только покупают мои акции, сразу теряют голову? Превращаются в полных идиотов! Почему?!
Впрочем, бесполезно. Она будет по-прежнему тупо смотреть тебе в глаза и упрямо твердить: «Но вы же обещали!» Все это, к сожалению, мне хорошо знакомо. Даже слишком хорошо…
Неплохо бы вспомнить и составить список депутатов, которые в свое время бегали за мной с просьбой поменять им акции и билеты МММ на самих себя, на всех своих баб, сватьев, братьев… Их тогда много было — чуть не вся Дума. О-о-чень ч-честные и порядоч-ч-ные. Жить с телеэкранов учили, а многие и по сию пору учат. И как благодарили! «Огромное вам спасибо, Сергей Пантелеевич!» И все потом как один проголосовали за снятие с меня депутатской неприкосновенности…
Правильно, Геннадий Андреевич? Помните, тогда в Думе? Ну с билетиками-то эмэмэмовскими? Вы и соратники ваши по партии. А? А потом на голосовании по снятию с меня депутатской неприкосновенности… Ах, как нехорошо тогда получилось! Право, нехорошо! А какие обещания при обмене билетиков были! Какие договоренности! Ай-яй-яй! Геннадий Андреевич!
Агония
Вспоминаю конец 94-го года. Паника практически не прекращается, цены то падают, то растут… в общем, агония. Приходит ко мне охранник и говорит:
— Сергей Пантелеевич, у нас тут дед в подъезде поселился. Инвалид. На костылях. Три дня уже живет. Некуда ему, говорит, идти. Он иногородний, квартиру продал, хотел однокомнатную на двухкомнатную поменять. И все потерял. У него теперь денег на обратный билет даже нет. Что делать?
— Черт с ним! Поменяйте ему все акции по самой высокой цене и билет купите домой.
На следующий день интересуюсь:
— Ну как там дед? Уехал?
— Да он только ноги не целовал! Дай Бог, говорит, здоровья Сергею Пантелеевичу!
И что? Спустя две недели тот же охранник опять ко мне:
— Опять дед появился! Он билет продал, опять все вложил и опять все потерял. Хотел, говорит, трехкомнатную купить вместо двухкомнатной.
Каково!
Послесловие
Одно могу сказать совершенно определенно: бизнесом я заниматься не буду. Бизнес предполагает зарабатывание денег, а это мне неинтересно. Это — пройденный этап.
Тогда что же? Возможно, творчество литературное. Тут тоже мне еще далеко не все ясно, но — возможно.
О моей прозе вы уже получили некоторое представление, прочитав эту книгу. Что же касается стихов…
Снова Новый год маячит,
Сердце падает и плачет
И сжимается от боли:
Дайте воли! Дайте воли!
Источник: «Комсомольская правда»
Новости других СМИ: