КПК четвертого поколения
Председатель Ху Цзиньтао зачистил ЦК компартии от русофилов и сосредоточил власть в своих руках
Съезд компартии Китая завершен, и делегатам теперь предстоит «дружно бороться за осуществление выдвинутых задач». Но помимо задач, съезд выдвинул на самый верх китайской власти множество новых лиц, а вот ставленников предыдущего генсека, напротив, отправил на пенсию. А ведь они – последние в Китае, кто сохранил личную память о дружбе с Россией.
В понедельник новоизбранный ЦК компартии Китая утвердил состав постоянного комитета политбюро и поставил, таким образом, точку в работе XVII съезда КПК.
Три к одному
Как и предсказывал ВЗГЛЯД, делегаты единогласно проголосовали за предложенную генсеком КПК Ху Цзиньтао концепцию развития страны, названную в итоге «квинтэссенцией мудрости партии и народов Китая». Отныне Поднебесная намерена наращивать экономическое величие за счет инноваций и внутреннего потребления производимых товаров. Главный движок экономики КНР – экспорт дешевых товаров пресловутого китайского качества – больше у партии не в фаворе.
Кроме того, китайские товарищи намерены рука об руку с Западом бороться с загрязнением окружающей среды, развивать демократию на уровне муниципалитетов (при доминирующей роли КПК), постепенно демонтировать госмонополии и строить «среднезажиточное общество». Без этих преобразований грядущая претензия Китая на мировое лидерство была бы во многом безосновательной.
Ну а принятые в устав КПК поправки окончательно закрепили историческую роль «четвертого поколения китайских руководителей» (к которому принадлежит и Ху) в деле «построения социализма с китайской спецификой». Теперь лозунги Ху Цзиньтао про «гармонию» и «научный взгляд на развитие» соседствуют с идеями Мао Цзэдуна (первое поколение), теорией Дэн Сяопина (второе) и концепцией тройного представительства Цзян Цзэминя (третье), уравнявшей рабочих, крестьян и интеллигенцию в политических правах и открывшей дорогу в партию частным предпринимателям.
Не стало сенсацией и единогласное переизбрание Ху Цзиньтао. Товарищ Ху по-прежнему един в трех лицах – он и генсек партии, и председатель КНР, и председатель Центрального военного совета Китая, управляющего самой многочисленной армией в мире. К слову, триединство товарища Ху оформилось лишь через два года после его избрания генсеком. Цзян Цзэминь передавал преемнику ключевые посты в стране постепенно – по одному в год.
Без сенсаций, тем не менее, не обошлось. То, что Ху останется «триедин» и укрепит свои позиции в партии, было очевидно. Но чтоб настолько…
При абсолютном одобрении партии товарищ Ху назначил восьмерых членов постоянного комитета политбюро, который является самой влиятельной структурной единицей компартии (девятым, разумеется, стал сам Ху). Назначения эти стали своеобразным шпилем китайской «вертикали власти», старательно выстраиваемой генсеком не столько под себя, сколько под свою линию.
Свои кресла сначала в ЦК, а потом и в постоянном комитета политбюро сохранили премьер Госсовета КНР Вэнь Цзябао (второй человек во властной иерархии Китая), глава Всекитайского собрания народных представителей У Банго, секретарь парткома провинции Хэнань Ли Чанчунь и председатель Всекитайского комитета народного политического консультативного совета Цзя Цинлинь.
Все они, кроме, пожалуй, Цзя Цинлиня, – ближайшие сподвижники генсека и его личные друзья. Что до товарища Цзя, в свое время он был доверенным лицом прежнего генсека, Цзян Цзэминя, и пользуется на Западе крайне скандальной репутацией.
Товарищ Цзян был одним из главных организаторов репрессий КПК против адептов духовного учения «Фалуньгун», по структуре своей и по характеру деятельности напоминающего тоталитарную секту. Однако действия Цзя Цинлиня правозащитными организациями трактуются термином «геноцид», а в пример ставятся конкретные эпизоды с применением пыток в отношении женщин и детей.
Впрочем, сохранение кресла за Цзя Цинлинем в концепции Ху вполне может трактоваться как кость, брошенная старой властной элите. В случае чего товарища Цзя очень удобно обвинить в коррупции, благо в его бытность региональным руководителем в 90-х «имели место прецеденты», да и особым влиянием в КПК он не пользуется. Так что Цзя Цинлинь – уступка приемлемая.
Зато в воскресенье, когда обнародовали результаты выборов в ЦК, можно уже было констатировать сенсацию. В политбюро избирают исключительно из ЦК, но в новый состав последнего никто из влиятельных ставленников Цзян Цзэминя не попал.
Подмосковные вечера
В целом ЦК обновился более чем наполовину, однако принципиального характера это не носит – обычная ротация кадров. Другой вопрос, что съезд дружно отправил на политическую пенсию несколько крайне влиятельных фигур из «третьего поколения».
Так, к китайской партийной верхушке более не относятся зампред КНР, ректор Высшей партийной школы Цзэн Цинхун, главный борец с коррупцией в ЦК У Гуаньчжэн, куратор силового блока Ло Гань, вице-премьер Цзэн Пэйянь, министр обороны Цао Ганчуань, а также У И, единственная женщина в высших эшелонах власти Китая, отвечающая за внешние экономические связи (в этом качестве ее прекрасно знают как в России, так и на Западе).
Товарищи Цзэн, У и Ло входили в предыдущую восьмерку политбюро (за вычетом председателя Ху), и до самого конца было совсем не очевидно, решится Ху на столь решительный шаг или нет. Решился.
Отметим, что самому молодому из пенсионеров 68 лет и их отставка вполне укладывается в концепцию Ху об «омоложении кадров». Однако в КНР возраст партийного функционера прямо указывает на то, к какому «поколению руководителей» он принадлежат, а стало быть, на какую политическую концепцию ориентируется. Все отставники – из «третьего поколения», все – из «шанхайского клана», все – ставленники Цзян Цзэминя.
Бывший генсек взирал на отставку своих приближенных с почетной трибуны съезда. То, что взгляды на концепцию развития Китая у старого и нового генсека во многом отличаются, было понятно давно. Например, Ху и Вэнь выступают за сдерживание инвестиций в такие бурно развивающиеся отрасли, как производство стали и автомобилестроение, из-за опасений перегреть экономику. Кроме того, углубленному экономическому сотрудничеству с Тайванем они предпочитают политику угроз.
Зато бывший генсек категорически против инвестирования в армию и сельское хозяйство за счет богатых провинций.
Добавим, что при Цзян Цзэмине в Китае куда охотнее говорили о системе прямых выборов во власть. Ху любые дискуссии прекратил. Самоуправление в муниципалитетах – сколько угодно. Все, что выше, определяет КПК (то, что ниже, – курирует).
Впрочем, отбросив частности, характеризовать отличия «третьего» и «четвертого» поколений можно куда проще. Цзян Цзэминь пестовал в социалистическом Китае акулью форму капитализма с платным образованием, отсутствием медицинской страховки и прочими вытекающими. Ху Цзиньтао скорее центрист – его концепция «среднезажиточного общества» (читай «дотации бюджетникам») об этом криком кричит.
Но все это время Ху приходилось учитывать мнение «шанхайского клана» Цзян Цзэминя – своих ставленников бывший генсек аккуратно расположил на всех ветвях китайской власти. Так что избрание нового ЦК можно смело называть «великой чисткой».
Ранее «шанхайцы» отвечали за ключевые сферы жизни страны и партии. После обвинения многих из них в коррупции позиции клана пошатнулись, но в целом он выстоял. Перевыборы в ЦК «шанхайцев» добили.
Тот же Цзэн Цинхун в последнее время фактически возглавлял не только «шанхайский клан», но и влиятельную группировку «наследников» – детей видных руководителей КПК прошлых лет. Но даже этим его условный статус одного из влиятельнейших сановников Поднебесной не ограничивался.
Известно, что Цзян Цзэминь был отнюдь не в восторге от кандидатуры Ху Цзиньтао, когда вопрос зашел о преемнике. Ху для «шанхайцев» был чужим, однако стал генеральным секретарем, несмотря на все противодействия. Ключевую роль сыграло предсмертное благословление «патриарха китайских реформ» Дэн Сяопина, из рук которого власть получил и сам Цзян Цзэминь.
Отправленный на пенсию Цзэн Цинхун числился как раз «желаемым преемником», и его шансы на воцарение серьезно рассматривались экспертами. Но пару лет назад Ху и Цзэн все-таки нашли общий язык. Более того, Цзэн помог Ху укрепить власть над армией. Избрание неудавшегося преемника генеральным секретарем XVII съезда КПК стало, по-видимому, жестом признательности товарища Ху. И эпиграфом к отставке.
Характерно, что «третье поколение» руководителей – последнее, сохранившее личную память о дружбе с Россией (в лице СССР). Тот же министр обороны Цао Ганчуань с 1957 по 1963 год учился в Военной артиллерийской академии в Москве. Многие из них знают русский, сам Цзян Цзэминь, как известно, просто обожал русскоязычную литературу, а кроме того, не прочь был спеть в кругу соратников песенку-другую на великом и могучем (в числе любимых хитов – «Подмосковные вечера»). Таких русофилов в китайской правящей элите при Ху оставалось немного. Теперь же нет совсем.
Смотрите, кто пришел!
Часть освободившихся кресел в ЦК заняли сравнительно молодые политики из «четвертого поколения». Многие – воспитанники Молодежной коммунистической лиги, где и проходили партийную школу под личным руководством товарища Ху, долгое время эту лигу возглавлявшего.
Что до статуса постоянных членов политбюро, теперь ими могут похвастаться Си Цзиньпин – глава парторганизации в Шанхае, Ли Кэцян, возглавлявший парторганизацию в Ляонине, Хэ Гоцян, руководящий организационным бюро партии, и Чжоу Юнкан, министр государственной безопасности.
Товарищи Ли и Си уже из «пятого поколения», и именно их называют наиболее вероятными преемниками генсека. Косвенно статус «наследных принцев» подтверждает и то, что круг их обязанностей до сих пор не определен, тогда как известно, что Хэ будет бороться с коррупцией в партийной среде, а Чжоу – координировать силовые структуры.
Причем наиболее вероятным «кронпринцем» называют именно Ли Кэцяна. Внутри КПК он курирует выходцев из комсомола и считается главным протеже товарища Ху, благо абсолютно предан, верен «новой линии» и успел показать себя в качестве успешного управленца и борца с коррупцией.
Единственная неудача, связанная с именем Ли, – провалившаяся затея товарища Ху с назначением своего протеже на пост сначала партсекретаря Шанхая, а потом и вице-мэра города. Этот ход должен был ослабить «шанхайский клан», но в то время позиции Цзян Цзэминя были еще сильны, так что затею пришлось похоронить.
Си считается фигурой компромиссной. Его назначение на должность шанхайского партсекретаря тем самым компромиссом (между Цзян Цзэминем и Ху Цзиньтао) по факту и являлось. Даже сейчас он предпочитает «вариться» в регионе и в немногочисленных интервью предпочитает «линии Ху» доклады о местечковых достижениях.
Но по активно курсирующим слухам, это всего лишь поза – шанхайский парторг давно и всецело ориентируется исключительно на генсека, просто понимает, что «шанхайский клан» лучше лишний раз не нервировать.
Кроме того, Си – сын одного из ветеранов революционного движения Сю Чжунсюня и один из немногих китайских политиков, имеющих армейский опыт. В глазах армии КПК – факт немаловажный.
До Шанхая он уже успел прославиться в качестве успешного регионального руководителя в провинциях Фуцзянь и Чжэцзян, но народу гораздо больше известен как муж известной певицы Пэн Лиюань.
Но гадать на валетах осталось недолго. Человек, которому в 2012 году суждено стать наследником председателя Ху, скорее всего, займет пост вице-председателя КНР. Это кресло Цзэн Цинхун освободит по прогнозам в марте, когда все лишившиеся партийных постов распрощаются заодно и с государственными.
Как бы там ни было, постоянный комитет политбюро, осуществляющий повседневное руководство Поднебесной, сейчас целиком подконтролен Ху. И именно этому органу через пять лет на XVIII съезде КПК предстоит решать вопрос преемника. Точнее, решать теперь что-либо может только Ху. Единолично.
Источник: «Vz»