«Три кита»: попытка перемирия (Часть 3)
На днях Генпрокуратура завершила следствие по громкому экономическому делу
Краткое содержание предыдущих частей:
В 2000 году спецслужбы узнали, что в адрес «Гранда» и «Трех китов» поступает контрабанда. МВД подозревает организаторов этого канала в отмывании миллионов за рубежом, в связях с чеченскими группировками… Вдруг в деле мелькает фамилия высокопоставленного сотрудника ФСБ, и через два часа дело у МВД забирают. «Контрабандисты» не стесняясь переговариваются по телефонам о своей победе. Генпрокуратура закрывает дело и начинает уголовное преследование следователя Павла Зайцева. Его травят, потом судят — и с третьей попытки осуждают.
Явление Зуева таможне
Мы увлеклись судьбою Павла Зайцева — а что ж господа «контрабандисты»? Неужто все свои миллионные усилия кинули на месть милиционеру?
Нет, конечно. Вернемся в август 2000 года.
В кабинет первого замначальника Управления таможенных расследований и дознания ГТК РФ Марата Файзуллина вошли два человека. Один — адвокат так называемых подставных фирм «Лига-Марс» и «Бастион» (в адрес «Лига-Марс» шла контрабандная мебель, «Бастиону» она затем продавалась в полном объеме. — Авт.), другой…
— Отдайте мою мебель! — не представившись, сразу начал в повышенном тоне этот другой.
— Подождите, — остановил Файзуллин, — у вас полномочия ООО «Бастион» и «Лига-Марс» имеются?
Посетитель (в голос):
— Это МОЯ мебель!!!
Таможенник:
— По документам мебель принадлежит ООО «Лига-Марс» и «Бастион». Вы им кто?
— Я — Зуев!
Зуев был руководителем фирмы «Альянс-95», которая формально всего лишь сдавала в аренду торговые помещения «Гранда» (то, напоминаем, была версия «контрабандистов»: что виновата только фирма «Лига-Марс»; все, кто купил у нее мебель, а тем более «Гранд», ни при чем совершенно. И вот поди ж ты…).
Адвокат понял, что присутствует фактически при явке с повинной, попытался что-то сказать. Зуев (протяжно):
— Закрой ро-о-от…
Файзуллин тогда быстро сказал: «Все, разговор закончен: я прошу вас покинуть помещение. В моем кабинете так с людьми не разговаривают». Вот это была их первая встреча.
* * *
Дело в том, что еще до возбуждения милицией уголовного дела (7 сентября 2000 года) наших «контрабандистов» проверял Таможенный комитет. Как вообще развивались события?
1. ГТК получила оперативную информацию о махинациях на Наро-Фоминском посту Одинцовской таможни. Запросила документы у международного перевозчика «Маерска», сличила с теми, которыми отчитывались одинцовские таможенники, убедилась: есть контрабанда.
2. Товар (выходило по бумагам) получала «Лига-Марс», но разыскать ее не удалось: в реальности фирма не существовала.
3. Тогда ГТК выставил наружное наблюдение и узнал, что растаможенная мебель свозится в бомбоубежище московского района Митина. Бомбоубежище использовалось под склады фирм, торгующих в «Гранде» и «Трех китах»…
4. Далее подготовительные, или, как говорят в таможне, проверочные, мероприятия длились еще несколько месяцев: специалисты съездили в Германию, выяснили роль «немецких партнеров» Зуева Пфайффле (роль ширмы — см. первую часть расследования. — Авт.)…
5. И вот настал черед «объявиться»: 24 августа 2000 года таможенные сотрудники прибыли в «Три кита». Торговый комплекс объявили временной зоной таможенного контроля.
6. Через сутки мебель стали вывозить.
«…Люди в масках появились рано утром. 26 августа 2000 года — Зуев запомнил эту дату надолго.
— Ознакомьтесь и распишитесь, — офицер был сух и деловит. — Вот постановление начальника Центральной оперативной таможни о закрытии «Трех китов».
— Подождите, — заволновались магазинные юристы. — На каком, собственно, основании? Пусть даже мы торгуем контрабандой. Но у нас ведь и отечественная мебель!
— Ознакомьтесь и распишитесь, — повторил офицер… — Все претензии — через суд…
Через пятнадцать минут бойцы таможенного СОБРа рассеялись по торговому центру. Их было 120 человек. Как положено: с автоматами, в черных масках.
Без особых церемоний они вывели из здания всех покупателей — оттеснили даже тех, кто платил уже деньги в кассу.
— Загружай! — прозвучала команда.
Шикарную резную импортную мебель — гарнитуры ценой не в одну иномарку — кидали как дрова. Одно на другое со звоном швыряли зеркала, штабелями укладывали полированные стенки. От брезентовых фур распространялось ядовитое амбре: еще вчера в них перевозили скот…
Никто ничего не объяснял. Приклад автомата — самый лучший аргумент.
— Куда вы все везете? — пытались добиться юристы.
— Потом узнаете…
…«Киты» попробовали было поехать вслед за фурами, но дорогу им перегородил СОБР. Щелкнули затворы автоматов».
(Популярная московская газета от 19 сентября 2001 года.)
Правда, красиво? Воистину: в те годы на Зуева (в смысле, в его интересах) работали лучшие перья страны. Писали, что и 24-го числа, в первый день проверки, в «Трех китах» у СОБРа были столкновения, едва ли не бои.
Марат Файзуллин:
— Глупости. СОБР — это боевая единица. Говорить о столкновениях смешно просто. Другое дело, что Зуев устроил там истерику. Он провоцировал собровцев на силовые меры: хватал за обмундирование, пытался обезоружить. Зачем-то надел бронежилет, бегал по торговому комплексу и дико кричал.
На суде (Марат Расихович ведь тоже прошел через круги ада) Зуев стоял на своем: били, на пол положили — и ГТК был вынужден продемонстрировать видеозапись (СОБР всегда ходит с камерой во избежание таких вот провокаций). Там все было очень корректно…
Интересна для таможенников была маркировка товара. Мы уже писали: никакой «Лиги-Марс» европейцы не знали — и на коробках с мебелью стояло: получатель — «Гранд», получатель — «Три кита»… Сотрудники ГТК, на мой взгляд, сглупили: вместо того чтобы забрать куда-нибудь вещдоки (ведь было доказано: в торговом центре стоит мебель фактически нерастаможенная, провезенная в страну нелегально), они решили объявить зону временного таможенного контроля прямо на месте. Да еще и оставили ее на ночь под охраной местного ЧОПа. Под охраною козла — огород с капустой.
Наутро маркировка с товара была почти полностью вырезана: таможенники пришли — и ах… Тогда и приняли запоздалое решение о вывозе товара.
Насчет «скотовозок» и швыряния зеркал в кузова в суде опять пригодилась пленка СОБРа. Как говорится, каждое слово неправда.
Попытка пойти на соглашение
Экономическая преступность — штука, здорово отличная от обычного криминала. Убийцу, бандита ловят и срочно сажают — не то со схваченным за руку коммерсантом. Коммерсанты ВСЕ нарушают закон: недоплачивают налоги, импортеры — «контрабасят»… Если арестовывать всех уличенных, в стране просто не останется предпринимательской деятельности, и потому процедура здесь придумана другая. Поймали тебя, как «Гранд» и «Три кита», на неуплате таможенных платежей? Заплати — и работай дальше. Заодно это и как смягчающее обстоятельство при рассмотрении уголовного дела зачтется (уголовное дело, в данном случае по контрабанде, — само по себе, оно расследуется)…
Короче говоря, когда в ГТК узнали, что Зуев и партнер его Латушкин ищут «выходы» на комитет, их согласились принять. Первая комичная встреча не в счет, после были другие. Встречи проводили руководящие работники, в том числе Волков (начальник таможенной инспекции) и Файзуллин. Коммерсанты спрашивали, что они могут сделать, — им отвечали: заплатить недоимку в бюджет. Подсчитали ее размер: предварительно — 5 миллионов долларов (потом размер был уточнен: 8 миллионов. — Авт.). Коммерсанты сказали, у них такой суммы нет, — им разрешили гасить по частям…
Разговор шел совершенно рабочий: «За кого вы платежи вносить будете? За «Лигу-Марс»?» — «Нет, за «Лигу-Марс» не будем… Это ж прямо признаться в контрабанде!» В итоге согласились, что платежи внесут конечные продавцы мебели — фирмы -арендаторы помещений «Трех китов» и «Гранда»: в общем, сплошное благорастворение воздухов… Нет, если всю правду, один грубиян у таможенников нашелся: «Отнимем ваш бизнес! Заплатите, куда денетесь», — но на него свои же и цыкнули…
Потом на суде Зуев скажет, что ничего, кроме угроз, от ГТК он не слышал.
— У меня, — говорит Файзуллин, — с ним сложились нормальные человеческие отношения. Мы встречались два или три раза в моем кабинете, обсуждали порядок выдачи мебели (для расследования она была уже не нужна, ее осмотрели, а недоплату же Зуев согласился возместить. — Авт.)… Он даже стал просвещать меня, как реально существует его бизнес. А от меня узнал, что все сертификаты на его мебель — все до одного — поддельные: я ему доказал по многим признакам. Он еще очень удивился, сказал: «Видно, меня кидали мои сотрудники: я выделял средства на сертификацию, а они, значит, сертификационную экспертизу не назначали, деньги присваивали»…
В этот период Зуев сыпал Файзуллину комплименты, говорил: «Вот если бы все чиновники были такие», обещал, что, когда неприятности кончатся, они с таможенником будут дружить семьями… Потом, в суде, он даже допускал такие выражения, как «татарская морда».
Файзуллин переживает теперь.
— Одно слово — урка. У него и наколка-«малолетка». По нашим учетам, он не сидел, но наколка есть. И вел так себя (таможенник показывает распальцовку. — Авт.): «Ла-вэ!» Я говорю: «Что это?» Не знал, что это такое. Он: «Ну, бабки!» У него жаргон, манера поведения, движения — это все из уголовного мира, и я руководству тогда говорил… высказал сомнение… Чтобы идти на соглашение с НИМ? Его надо только давить…
— А можно было отказать?
— Можно. Можно было ему сказать: недоимку ты заплатишь — по приговору суда! Это было бы неправильно с точки зрения закона, но сейчас это делается легко… Можно было сказать: мебели ты своей не увидишь. Торгового комплекса своего не увидишь, потому что на него обратят взыскание на имущество… Но мы же этого не делали.
«Перекинулся» Зуев неожиданно. До какого-то момента деньги поступали (всего коммерсант возместил два с половиной миллиона долларов), мебель он забирал — и вдруг в октябре рабочий контакт прервался. Зуев исчез.
— Мы с ним встретились, я говорю: «В чем дело?» Он: «Я не буду больше ничего платить, все. Мебель я забирать не буду. Оставьте ее себе». Я: «Да что случилось-то?» Он: «Как, вы еще не знаете?»
Потом он стал писать на Файзуллина и Волкова жалобы. До какого-то момента они оставлялись Генпрокуратурой без внимания. Потом неожиданно стали удовлетворяться. Против таможенников возбудили уголовное дело, похожее на зайцевское до удивления. Следователя обвиняли в том, что он обыскивал и задерживал подозреваемых в контрабанде, а таможенников в том, что они… пополняли бюджет.
Впрочем, до этого у Файзуллина была с Зуевым еще одна встреча. Зуев сказал (буквально):
— А при чем здесь Заостровцев?
Немая сцена.
(Напомним, именно на зам. директора ФСБ Юрия Заостровцева СМИ возлагали ответственность за развал «китового» дела.)
Продолжение читайте в ближайших выпусках издания.
Источник: «Комсомольская правда»